* * *

Данья бойко шла по тропе, изредка оглядываясь озорными глазами на Дэна и разочарованными — на меня, будто надеялась, что я отстану и оставлю их с Дэном одних. Я сосредоточенно перебирала ногами, успокаивая клокочащую ярость внутри.

Мне, Амалии Перитиз, Дэн Лонгорт чужой человек. Дэн не обязан хранить верность случайной подружке, даже если он ее помнит. А помнит ли, еще вопрос. Матрос Дэн сдружился со старой ведьмой, а старая ведьма должна закрыть глаза на его мимолетную интрижку, а лучше пожелать удачи и здоровья, если парень решит уединиться с девушкой в кустах, и… и примется ласкать ее так, как он ласкал меня в последнюю ночь в академии-и-и-и!!!

Я закусила губу, почувствовав соленый вкус крови. Нет, нужно срочно подумать о чем-то другом. Например, расчитать векторы для вливания магии в магтефакт направления, если сделать его из двух камней и железной ложки.

Мы остановились перекусить и продолжили путь до самой темноты. Дэн молча разжег костер, и я разогрела мясо с картошкой, которые купила утром на базаре. Я устроилась спать под деревом, Дэн стал укладываться рядом, но Данья подозвала его тихим свистом и еще пальчиком поманила. Я вцепилась в траву, чтоб не кинуться за ними.

Когда Дэн вернулся, я лежала спиной к догорающему костру, закусив руку и старательно выдыхая. Оглянувшись за звук, я увидела, что Дэн заворачивается в одеяло в шаге от меня, а Данья — на другом конце полянки, за догорающим костром.

— Что так быстро? — не удержалась я. — Надо было подольше? — хмыкнул Дэн. — Давай спать, ведьма.

Укутавшись в одеяло, он засопел. А я нет. Как я ни старалась, я уснула лишь под утро, и на следующий день засыпала на ходу, не сразу заметив, что Данья чуть ли не бежит вперед по тропинке и лишь зло зыркает, оборачиваясь назад. Дэн шел как ни в чем не бывало. Когда это он успел стать таким сухарем? Неужели растерял все навыки?

Я слегка отстала, и когда Дэн пошел со мной рядом, яростно зашептала: — Может, тебе каких травок заварить? Вижу, девица недовольна осталась.

Дэн фыркнул и с удивлением на меня посмотрел: — Не переживай, ведьма, я с девицами без травок разбираюсь, — и ушел вперед.

Да, огрубел парень. Мне было бы даже жаль Данью, если бы… ах, нет, не было бы жаль, никогда и никак!

На обеденном привале, когда мы укладывали посуду в мешки, Данья внезапно заявила, что уже достаточно далеко нас завела, и до озера мы дойдем сами, а ей надо домой.

Мы достаточно попетляли и вчера, и сегодня по узкой тропинке среди болот, чтоб понять — я была права, без знающего человека нам не дойти. Я приподняла бровь: — Нет, девочка, ты никуда не пойдешь. Ты доведешь нас до озера, как было уговорено, а там уж иди на все четыре стороны. — И кто мне помешает? — задрала подбородок нахалка. — Ты, что ль, старуха? Или этот твой полудурок?

Я с удивлением глянула на Дэна. Чем же он ее так не устроил? А меня девица разозлила сильно. Очень. — Тебе помешает тот чудный порошок, который я добавила вчера в мясо. Нам с внуком я уже дала противоядие, а тебе или довести нас до озера, или скажешь родне, чтоб гроб тесали. Я все-таки травница, забыла?

У Даньи вытянулось лицо. Она вскочила со злыми слезами и сжала кулаки. Дэн молча встал со мной рядом. Сжав побелевшие от ярости губы, наша провожатая развернулась и припустила по тропе на север. Пожав плечами, я пошла за ней. Видимо, она пыталась вымотать меня быстрым темпом, чтоб хоть как-то отомстить, но к ее удивлению, я быстро шагала вслед за ней, несмотря на поклажу. Да, девка, я старушка крепкая.

К озеру мы вышли, когда солнце еще только подбиралось к горизонту. Я сунула Данье серебряк и дала выпить ложку настойки от запертого живота — хамство надо наказывать. Ни слова не говоря, та глотнула зелье и убежала назад по тропе. А мы двинулись в обход озера. Раз уж так получилось, познакомимся сегодня с жителями, переночуем в доме, может быть, найдем, кто довезет до гор.

— Так что ж ей не понравилось? — не вытерпела я, продираясь сквозь кустарник. — Ничего. — Ответил Дэн. — Ничего не понравилось? — Не понравилось, что ничего не было. — А? — я аж остановилась от удивления. — Что? — вспылил Дэн, резко останавливаясь и оборачиваясь ко мне. — Считаешь, я должен был задобрить ее, как следует поваляв в кустах? Может, ты и сама жалеешь, что тебе не двадцать, иначе задрала бы подол перед лейтенантом, ублажила бы его своими прелестями и решила бы все проблемы?

Я задохнулась от обиды. Да как он смеет! Сморгнув закипающие слезы я потянулась пальцами к запястью, чтоб разорвать потоки и показать, что мне всего двадцать один, и все прелести на месте, но у меня и в мыслях не было воспользоваться телом!

Но Дэн не дал мне этого сделать. Он порывисто схватил меня за руку, упал на колени и прижался лбом к тыльной стороне ладони. — Прости. Прости меня, пожалуйста. Я разозлился, я не должен был говорить таких ужасных слов. Я… я разозлился, да. Почему-то все считают, что если мужчина молод и здоров, он бросится на любую девку. — Она хороша собой, юная, бойкая… — Неважно! Этого мало. — Мало? — Да. Мне всегда было мало всего-лишь смазливого личика, даже в академии, когда я был тощим дохляком. Веришь, я был таким?

Я улыбнулась. — Дэн, я думаю, нам надо идти. И прости за расспросы, я не имела на них права.