Уайнбергер подал в отставку. (Министр Карлуччи также уволил нескольких сторонников жесткой линии в Министерстве обороны, в частности Фрэнка Гаффни, избранного Ричардом Перлом преемника). На посту советника по национальной безопасности Карлуччи сменил прагматичный генерал-лейтенант Колин Пауэлл. Также ушел в отставку Кеннет Адельман, жестко настроенный директор Агентства по контролю над вооружениями и разоружению. Чтобы донести свою новую позицию по СНВ, включая некоторые уступки, Советы возобновили работу специального конфиденциального канала через советского посла (начатого ранее при тогдашнем посланнике Доб в), названный CALYPS0.
Президент Рейган продолжал в выступлениях перед американской общественностью, а также в обращениях к своим консерваторам (в частности, в речи перед Фондом "Наследие" 30 ноября) отстаивать свою позицию на высшем уровне и Договор о INF. В то же время он бросил Горбачеву серьезный вызов в отношении советских внутренних дел (таких как религиозные свободы) и военных программ, а также советского участия в конфликтах в третьем мире.
О растущем перекрестном общении между двумя странами свидетельствует публикация 3 ноября издательством Harper and Row перевода книги Горбачева "Перестройка и новое мышление для нашей страны и мира". Кроме того, 30 ноября телекомпания NBC показала интервью с Горбачевым, а четыре дня спустя "Известия" опубликовали интервью с Рейганом.
Вашингтонский саммит
Когда Рейган и Горбачев позировали фотографам перед своей первой встречей, старший хозяин предложил им обращаться друг к другу по именам: "Тм Рон", на что его гость ответил: "Тм Михаил". С этого момента они стали называться Рон и Михаил. Несмотря на всю напряженность первой встречи, состоявшейся двумя годами ранее, и гневный разлад, завершивший второй саммит в Рейкьявике, когда они встретились в последний раз, эти два человека чувствовали, что стали лучше понимать друг друга, и хотели развивать это понимание.
Вашингтонская американо-советская встреча на высшем уровне 7-10 декабря была первой в американской столице за четырнадцать лет и только третьей в истории (Брежнев приезжал в Вашингтон в июне 1973 года, а Никита Хрущев - в сентябре 1959 года). Они с готовностью согласились встретиться в Москве до середины 1988 года, независимо от того, будет ли к тому времени достигнуто соглашение по СТРТ (оно не будет достигнуто, но они встретятся). Семьдесят шесть часов Вашингтонской встречи.
Тон саммита был насыщен событиями, помимо центрального, которым стало торжественное подписание Договора о INF.
Саммит охватил четыре части повестки дня, которые администрация Рейгана сделала обязательной основой для американо-советских отношений. Помимо контроля над вооружениями, который был сферой сотрудничества (и который неявно и правильно рассматривался как представляющий особый интерес для Советского Союза), эти пункты составили две области американского вызова: права человека и региональные конфликты (все больше представляющие интерес и для Советов). Наконец, обе стороны рассмотрели общие вопросы двусторонних отношений, включая культурные и другие обмены, научное и другое сотрудничество, экономические и торговые отношения.60 Горбачев провел краткую беседу с директором Информационного агентства США Чарльзом З. Виком по проблеме дезинформации и враждебной пропаганды, продолжив фронтальную дискуссию между Горбачевым и Шульцем в октябре. На этот раз Горбачев, более полно проинформированный, пообещал "больше никакой дезинформации" и подписал своего соратника по Политбюро (и заведующего отделом пропаганды ЦК) Александра Яковлева работать с Виком над пресечением дезинформации и усилением позитивного информационного обмена. Эти усилия привели к нескольким продуктивным встречам в течение следующих двух лет и резкому сокращению дезинформационной деятельности, такой как распространение пропаганды СПИДа и фальшивок. Тем не менее, на встречах доминировал Договор о INF и другие вопросы контроля над вооружениями.
По указанию президента Договор INF был подписан 8 декабря ровно в 13:45 по вашингтонскому времени. Хотя его условия и механизмы проверки были сложными и подробными (договор и приложения к нему насчитывают 127 страниц), общие положения были простыми: каждая сторона в течение следующих трех лет уничтожит все свои ракеты средней и меньшей дальности наземного базирования и их пусковые установки. Как часто подчеркивали Рейган и Горбачев, по словам их совместного заявления, договор был "историческим", поскольку впервые он повлечет за собой "полную ликвидацию целого класса американских и советских ядерных вооружений".
Критики пытались преуменьшить значение соглашения, указывая на то, что это действие затронуло лишь около 5 процентов ядерных арсеналов обеих сторон (примерно 50 000 боеголовок). И в Советском Союзе некоторые критики также жаловались (публично, в печати - беспрецедентный случай в советском опыте) на то, что Советскому Союзу пришлось уничтожить гораздо больше ракет, чем Соединенным Штатам. Но такие критики не оценили психологического, политического и военно-стратегического значения соглашения. Соглашение означало не только сокращение, но и уничтожение совсем недавних и нынешних вооружений. Оно ликвидировало не только целый класс вооружений, но и те, которые с наибольшей вероятностью могут подстегнуть эскалацию до всеобщей ядерной войны из любых локальных военных действий, которые могут вспыхнуть. Хотя такое оружие могло усилить сдерживание любого преднамеренного решения о нападении (логика, лежащая в основе решения НАТО о развертывании), оно также могло угрожать ключевым командным центрам в Советском Союзе (хотя и не в Соединенных Штатах) и, таким образом, усилить давление в пользу упреждения при отсутствии намерения или желания напасть. Эта стратегическая озабоченность советской стороны была достаточной, чтобы обеспечить поддержку советского военного руководства и позволить Горбачеву проявить гибкость и пойти на уступки, чтобы добиться согласия.
Второй важной особенностью Договора о INF, который правильно назван "его торическим", были его удивительно обширные и интрузивные механизмы инспекции и мониторинга. Это стало настоящим прорывом после десятилетий отказа СССР терпеть навязчивое независимое присутствие на своей территории и уступить столько военной тайны. Масштабы прорыва стали ясны еще в начале года. В марте Соединенные Штаты предложили не только проводить инспекции на месте уничтожения ракет, контролировать периметр объявленных объектов по производству ракет с частичной инспекцией самих ракет, но и проводить инспекции по вызову в любое время и в любом месте. К удивлению большинства наблюдателей, Советский Союз согласился и даже предложил инспекцию стартовых площадок на территории других государств и инспекцию внутренних помещений объектов по производству ракет. Соединенные Штаты передумали и частично отменили свое собственное предложение "в любое время в любом месте". К августу Соединенные Штаты, в некоторой степени находясь в обороне по вопросу проверки, предложили сократить масштаб инспекций. Окончательно согласованные положения были обширными и дорогостоящими. Оценочная стоимость только для Соединенных Штатов составила около 1 миллиарда долларов (некоторые из положений должны были действовать до тринадцати лет).
Договор по INF стал большим успехом лично для президента Рейгана, поскольку только он один мог поверить в свое предложение о нулевом варианте для INF в 1981 году. Тогда оно было нереалистичным.
По возможности, при настойчивой поддержке двух лидеров, был заключен Договор о INF.
Договор также имел большой успех fm:. Горбачева. Он показал Западу, что Советский Союз теперь серьезно относится к сокращению вооружений, особенно к ликвидации ядерного оружия, и готов применить гласность к военной безопасности (через раскрытие информации и проверку). Прежде всего, это показало, что новое мышление о безопасности было реальным. И он показал сомневающимся дома, в Советском Союзе, что Соединенные Штаты могут договориться о крупном соглашении о сокращении.
Договор о РСМД также способствовал легитимизации контроля над вооружениями, даже при консервативной республиканской администрации при президенте, который всего несколькими годами ранее выступал против Империи зла. Заглядывая в будущее, Горбачев стремился закрепить сокращение стратегических ядерных вооружений с администрацией Рейгана в максимальной степени, совместимой с сохранением советской безопасности перед лицом непредсказуемых последствий программы СОИ. Поэтому он также стремился получить от Рейгана как можно больше гарантий сохранения Договора по ПРО, с тем чтобы потом, при смене администрации, опираться на эти основы. Наконец, как подчеркивали Горбачев и другие члены его окружения, они надеялись, что Договор о РСМД и Вашингтонский саммит придадут импульс не только контролю над вооружениями в будущем, но и изменению политических отношений между двумя странами. Они стремились развеять сложившийся в Соединенных Штатах образ Советского Союза как "врага" и продемонстрировать свою реальную заинтересованность в мире.
В результате интенсивных переговоров между переговорными группами, возглавляемыми, как и в Рейкьявике, послом Полом Нитце и маршалом Сергеем Ахромеевым, переговоры по существу Договора СНВ достигли некоторых успехов. Они договорились, например, что "найдут взаимоприемлемое решение вопроса об ограничении развертывания КРМБ с ядерным вооружением большой дальности" - американская уступка, но с оговоркой, что КРМБ не будут включены в согласованные потолки стратегических сил, и что ограничены будут только КРМБ с ядерным вооружением. Было согласовано несколько процедур проверки, опираясь на прорыв, достигнутый в рамках INF. Было достигнуто соглашение об общем потолке в 4 900 баллистических ракет в рамках согласованного потолка в 6 000 средств доставки.