Горбачев, перед отъездом из Рейкьявика, на этой же первой пресс-конференции подчеркнул, что нельзя допустить провала встречи на высшем уровне между Вашингтоном и Советским Союзом. Что, - риторически спросил он, - подумают люди в Советском Союзе, в Соединенных Штатах и во всем мире? Что за политические лидеры возглавляют эти две великие страны, от которых так сильно зависит судьба всего мира? Они ...провели уже третью встречу, но не могут ни о чем договориться. Я думаю, что это был бы просто скандальный исход с непредсказуемыми последствиями". Горбачев повторил свое суждение о контролирующем влиянии американского военно-промышленного комплекса в крупном телевизионном обращении к советскому народу после возвращения в Москву.

1

Политбюро собралось 14 октября и опубликовало заявление, в котором одобрило позиции Горбачева и указало на непреклонную позицию США по Договору по ПРО как на "единственную причину" неудачи в достижении соглашения. Тем не менее, встреча в Рейкьявике была названа "важным событием в международной жизни". Политбюро подтвердило, что "переговоры должны продолжаться" и что "было бы роковым шагом упустить исторический шанс для кардинального решения проблем войны и мира. Необходимо сделать все, чтобы использовать этот шанс "108.

Хотя во многих комментариях по-прежнему подчеркивалась неготовность американцев к достижению судьбоносных соглашений, позже саммит стал рассматриваться как важный шаг вперед. Действительно, восемь месяцев спустя - еще до нового прорыва - один из ведущих представителей зашел так далеко, что назвал Рейкьявик "вехой в развитии мира".

Афтеннат

Каковы бы ни были последующие оценки саммита в Рейкьявике, сразу после него американо-советские отношения и перспективы согласия не улучшились. Как уже отмечалось, вскоре после саммита Соединенные Штаты возобновили конфронтацию по поводу шпионажа, выслав пятьдесят пять советских дипломатических работников. Это действие заставило Горбачева выступить с третьим телевизионным обращением по Рейкьявику и его последствия. Горбачев 22 октября сослался на свои прежние выражения надежды, что после размышлений о незавершенных делах Рейкьявика президент Рейган возобновит конструктивный диалог. Но, признал он, "произошло нечто совершенно иное. Помимо искажения всей картины переговоров в Рейкьявике ... в последнее время были предприняты действия [55 высылок], которые, с нормальной человеческой точки зрения, выглядят просто дико после столь важной встречи на уровне высшего руководства двух стран". Он продолжил, обращаясь к Соединенным Штатам:

Что это за правительство, чего можно ожидать от него по другим вопросам на международной арене, какой степени непредсказуемости достигнут его действия? Оказывается, что у него не только нет конструктивных предложений по ключевым вопросам разоружения, но даже нет желания поддерживать атмосферу, необходимую для нормального продолжения диалога ..... Каждый раз, когда появляется луч света в отношении к важнейшим вопросам советско-американских отношений, к решению вопросов, затрагивающих

интересы всего человечества, происходит провокация, рассчитанная на то, чтобы разрушить

возможность положительного решения и отравить атмосферу.

Эта сильная риторическая позиция сопровождалась ужесточением условий "пакета" уступок, предложенных Горбачевым в Рейкьявике. Это преследовало две цели: защититься от обвинений в Москве в том, что Горбачев отдал слишком много, ничего не получив взамен, и восстановить некоторые рычаги торга с Соединенными Штатами, пока советская сторона определяла, на какой меньший пакет готовы согласиться Соединенные Штаты.

Шульц и Шеварднадзе встретились в Вене 5-6 ноября, чтобы попытаться собрать осколки незавершенных переговоров по вооружениям. В резком контрасте с Рейкьявиком, в Вену приехало все высшее звено военно-политической команды США, в то время как небольшую советскую группу экспертов возглавлял заместитель министра иностранных дел Виктор Карпов. Ни маршала Ахромеева, ни других высокопоставленных военных там не было. Возникли ожесточенные разногласия по поводу того, что именно было предварительно согласовано в Рейкьявике, а также по поводу условий "услуга за услугу" для различных уступок с той или иной стороны. К тому времени не только Советы решили ужесточить условия своего пакетного подхода, но и Соединенные Штаты попытались прикарманить советские уступки, сделанные в Рейкьявике, и, более того, отступили от своего собственного предложения по запрещению баллистических ракет. В то же время Соединенные Штаты продолжали настаивать на таких требованиях, как предельные ограничения на стратегические силы. В результате встреча оказалась совершенно неудачной.

Поводом для встречи министра Шульца и министра иностранных дел Шеварднадзе стало заседание на уровне министров иностранных дел СБСЕ. Хотя оба человека затронули вопрос о переговорах по вооружениям (в довольно конфронтационной манере) как на открытом заседании СБСЕ, так и в частных беседах, Соединенные Штаты также подвергли жесткой критике действия Советского Союза.

Шеварднадзе ответил нападками на американскую высылку советских дипломатов, заявив, что "аморально начинать "битву высылок" в угоду своей избирательной стратегии или для успокоения "ястребиных" друзей". Он также заявил, что Советский Союз поддерживает права человека, включая право на труд и бесплатное образование, медицинское обслуживание и социальное обеспечение, и предложил провести заседание СБСЕ по правам человека в Москве.