В лихорадочном стремлении спасти собственную жизнь люди оставляли всё, что мешало поспешному бегству, бросали оружие и снаряжение. Неподвижно стояли на дороге машины, полностью загруженные боеприпасами, полевые кухни и повозки из обоза — ведь верхом на выпряженных лошадях можно было быстрее двигаться вперед».
Окружение завершилось. В «котле» оказалось 22 дивизии и 160 отдельных частей 6-й и 4-й танковой немецких армий общей численностью свыше 300 тысяч человек. Ещё недавно они самоуверенными и высокомерными победителями шагали к Волге. Теперь же эти люди из разных земель Германии были обречены на смерть. В бескрайней степи, ландшафт которой они сравнивали с североафриканской пустыней, русские уготовили им гигантскую братскую могилу.
К исходу 25 ноября были созданы внешние и внутренние фронты окружения. Первый образовали войска всех трёх фронтов, принимавших участие в операции «Уран», второй был создан частью сил Юго-Западного и Сталинградского фронтов.
Николай Федорович искренне радовался успеху своего фронта, вклад которого в завершившуюся операцию, бесспорно, являлся решающим. Как и значителен был личный вклад самого командующего в её разработку и реализацию. Но время для ликования ещё не пришло, считал он. Да и не любил Николай Федорович никогда выпячивать свои заслуги, относя все успехи на счёт вверенных ему войск. А они действительно отличились — корпуса, соединения, бригады, полки... Сотни подвигов совершили бойцы и командиры.
Прямо в разгар наступления Ватутин дал указание представить к званию Героя Советского Союза двух офицеров — командира передового отряда 26-го танкового корпуса подполковника Н. Г. Филиппова и командира 19-й танковой бригады 4-го танкового корпуса подполковника Н. М. Филиппенко. Это произошло в ночь на 23 ноября. Перед танкистами подполковника Филиппова стояла задача захватить два моста через Дон, расположенные почти рядом с городом Калач. Первый мост, на который они вышли, к сожалению, оказался взорванным. Второй мост хорошо охранялся, но его взяли хитростью. Филиппов взял с собой пять танков, две роты мотопехоты, артиллерийскую и миномётные батареи и двинулся с зажженными фарами к мосту. Танки Филиппова немцы приняли за свою учебную часть, оснащенную русскими трофейными машинами. Ничего не подозревая, часовые ждали своей смены, со смехом швыряясь снежками друг в друга. Когда разобрались, было уже поздно. На полном ходу колонна ворвалась на мост, часть охраны была уничтожена, часть взята в плен. Противник несколько раз пытался сбросить с моста отряд, но его усилия оказались напрасными.
Позже, когда допрашивали пленных немцев, у них спросили:
— Как же вы допустили танки на мост?
Они ответили:
— Мы никак не могли предположить, что танки русских могут наступать с зажженными фарами. Мы думали, что это наша техника возвращается с передовой...
Вскоре по мосту, захваченному отрядом Филиппова, вперед пошли танки бригады подполковника Филиппенко. До Калача оставалось всего два километра. Филиппенко, несмотря на малое количество танков, атаковал город с ходу. Бой за Калач продолжался всю ночь. Немцы упорно сопротивлялись, но вскоре подошли передовые части основных сил корпуса и город был взят.
Наряду с присвоением звания Героя Советского Союза подполковникам Филиппову и Филиппенко, орденов и медалей были удостоены их подчиненные.
После окружения 6-й немецкой армии войска Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов готовились к выполнению новых задач. Советскому командованию было ясно, что противник не смирится с таким положением дел и попытается деблокировать свои окруженные под Сталинградом войска. Чтобы не допустить снятие блокады вражеской группировки, Ставка приняла решение продолжать активные боевые действия по её ликвидации.
План советского командования состоял в том, чтобы ударами по сходящимся направлениям на Гумрак расчленить группировку Паулюса и уничтожить её по частям. К выполнению этой задачи привлекались: с запада — 21-я армия Юго-Западного фронта, усиленная 26-м и 4-м танковыми корпусами; с севера — 65, 24 и 66-я армии Донского фронта; с востока — 62, 64 и 57-я армии Сталинградского фронта.
Войскам 1-й гвардейской и 5-й танковой армий Юго-Западного фронта необходимо было прочно закрепиться на занятых рубежах по рекам Кривая и Чир, не допустив контрудара врага с юго-запада. С юга обеспечение операции возлагалось на 4-й кавалерийский корпус и стрелковые дивизии 51-й армии Сталинградского фронта.
Уже с утра 24 ноября войска приступили к уничтожению окруженных войск противника, не давая ему передышки ни днём ни ночью. Одновременно в Ставке созрели замыслы новых наступательных операций. Когда представитель Ставки Василевский доложил Сталину о развёртывании действий по ликвидации окруженной группировки врага, Верховный предложил, исходя из благоприятно сложившейся для советских войск на среднем Дону обстановки, провести одну из таких операций. В ней предстояло задействовать войска Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов. Цель — расширить фронт наступления Красной армии и нанести врагу дополнительный и по возможности как можно более чувствительный удар в общем направлении на Миллерово и Ростов-на-Дону. Предполагалось, что успех этой операции может создать условия для полного разгрома противника на южном крыле советско-германского фронта и вместе с тем, при наличии активных действий советских войск на Тормосинском направлении, надежнее обеспечить с запада ход ликвидации окруженной группировки врага.
План операции, получившей название «Сатурн», был рассмотрен в Ставке 2 декабря. Однако ни Ватутин, ни начальник штаба фронта генерал-майор Г. Д. Стельмах в Ставку приехать не смогли. Оба в это время, с разрешения Сталина, находились в самом пекле боёв, руководили действиями войск, занятых в операции по уничтожению окруженной в Сталинграде группировки. Доклад о готовности войск Юго-Западного фронта к операции сделал заместитель начальника штаба фронта генерал-майор С. П. Иванов.
Операция «Сатурн» предусматривала нанесение двух охватывающих ударов в общем направлении на Миллерово — Каменск-Шахтинский: одного — смежными флангами 1-й гвардейской армии Юго-Западного фронта и 6-й армии Воронежского фронта с Осетровского плацдарма (южнее Верхнего Мамона); другого — 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта из района Боковской. На первом этапе операции планировалось окружить и разгромить 8-ю итальянскую армию, а на втором — совместными усилиями развить удар на Миллерово, Ростов-на-Дону.
Ставка без каких-либо особых изменений утвердила окончательный план операции «Сатурн». Её начало планировалось на 10 декабря. Но ввиду того, что сосредоточение войск затянулось, операцию перенесли на 16 декабря. К этому времени фронт Ватутина уже набрался крепких сил. В распоряжение Николая Федоровича прибыли 5 стрелковых дивизий, 18, 24 и 25-й танковые и 1-й гвардейский механизированные корпуса, 6 отдельных танковых и 16 артиллерийских и минометных полков. Воронежский фронт получил 3 стрелковые дивизии, одну стрелковую бригаду, 17-й танковый корпус и 7 артиллерийских и минометных полков.
Незадолго до предстоящего наступления Ватутин получил приятное известие — 7 декабря Указом Президиума Верховного Совета СССР ему было присвоено воинское звание генерал-полковник. Для человека военного повышение в звании является знаковым событием, и, безусловно, Николай Федорович был рад этому. Принимая поздравления от Сталина, А. М. Василевского, Г. К. Жукова, представителя Ставки ВГК на Юго-Западном фронте генерал-полковника артиллерии Н. Н. Воронова, других военачальников, он заверил их, что будет и впредь достойно служить Родине, не жалея сил громить немецко-фашистских захватчиков. Не нарушил Николай Федорович и давнюю офицерскую традицию: в кругу своих заместителей, начальников родов войск, командармов фронтовыми ста граммами отметил прибавление на погонах третьей звезды. Но накоротке, по-фронтовому. Нужно было готовиться к новым серьёзным испытаниям. И не без оснований.
Немецким командованием для деблокады группировки Паулюса, восстановления утраченного положения под Сталинградом и создания необходимых условий для отвода части сил с Кавказа была сформирована новая группа армий — «Дон». Её возглавил «старый знакомый» Ватутина по Северо-Западному фронту генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн. Он прибыл в район Сталинграда 24 ноября из-под Витебска. Манштейн должен был приехать раньше, но задержался из-за того, что полотно железной дороги взорвали партизаны. На любимца фюрера возлагались большие надежды.