— В таком случае продолжайте уничтожать противника. Не дайте ему выскочить из кольца.

Как дальше развивались события — читаем в книге И. М. Чистякова «Служим Отчизне»: «Мы стали прикидывать, как же нам быть с этим распопинским противником, сил-то у нас, как я уже говорил, явно не хватало.

Начальник штаба инженерных войск подполковник В. А. Любимов предложил двинуть к переднему краю обороны противника колонну автомашин и танков, чтобы создать иллюзию, будто мы готовимся к большому наступлению крупными механизированными силами. Эта мысль мне понравилась, и я доложил о ней командующему фронтом, попросив подбросить несколько тракторов для большего шума.

— Очень хорошо, — одобрил наш замысел Н. Ф. Ватутин. — Тракторы пришлю.

Несколько часов ушло на подробную разработку ложной операции. С наступлением темноты к переднему краю противника потянулись десятки парных светящихся точек, сопровождаемых гулом моторов. К линии фронта машины шли с зажженными фарами, а обратно с потушенными. А поскольку машин было все-таки маловато, то к каждой из них мы прицепляли по нескольку саней с фонарями. Гул танков имитировали тракторы. Движение вкруговую продолжалось до рассвета.

Кочующие батареи, меняя позиции, не давали покоя противнику короткими огневыми налетами. По радио и по телефону отдавались ложные приказы и распоряжения.

И противник клюнул на нашу хитрость. Генерал Стэнеску решил, что мы подтянули крупные механизированные войска, дальнейшее сопротивление бесполезно, надо сдаваться.

Вскоре полковник Козин доложил мне, что к нему прибыли четыре румынских офицера. Парламентеры были направлены в штаб 291-го стрелкового полка 63-й стрелковой дивизии, где по моему приказанию с ними вел переговоры полковник Н. Д. Козин. Он предъявил условия капитуляции, которые были даны нам штабом Юго-Западного фронта: прекратить ведение огня, сдать всё оружие. Было указано, что советское командование гарантирует всем сдавшимся в плен жизнь, хорошее обращение, сохранность личных вещей.

Условия капитуляции были приняты, и в ночь на 24 ноября в направлении штаба 63-й стрелковой дивизии медленно двинулись автомашины, в которых находились генерал Траян Стэнеску и его свита. За ними в строю шагала колонна старших офицеров».

На километры выстроились колонны солдат, понуро двигавшиеся в темени ненастной ночи за своими начальниками. Дул, по волчьи завывая, пронизывающий степной ветер. При встрече с советскими солдатами пленные румыны, боясь скорой смерти, виновато произносили заученные на немецкий лад фразы:

— Антонеску капут!

— Сталин гут!

— Рус камрат гут!

Всего при ликвидации распопинской группировки противника советские войска взяли в плен 27 тысяч солдат и офицеров, а также трёх генералов. Было захвачено много вооружения и военного имущества. Примечательный факт. Против румын, которые обладали тройным превосходством, действовало всего лишь 10 тысяч бойцов и командиров Красной армии.

Между тем дальнейшая обстановка складывалась следующим образом. Командование противника, пытаясь преградить путь наступающим войскам Юго-Западного и Сталинградского фронтов, бросило туда из-под Сталинграда 16-ю и 24-ю танковые дивизии. Но их действия были запоздалыми, захватчики уже не могли устоять под ударами ринувшихся на сближение советских танков.

И вот наступил исторический день 23 ноября 1942 года. К 16 часам 45-я танковая бригада подполковника П. К. Жидкова из 4-го танкового корпуса Юго-Западного фронта, круша последние очаги сопротивления врага, вышла к Советскому. Навстречу ей с северной окраины хутора двигались танки и пехота 36-й механизированной бригады подполковника М. И. Родионова из 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта. Клещи надежно сомкнулись.

Фронтовые кинооператоры и фотокорреспонденты запечатлели эти незабываемые минуты. Танкисты открыли люки своих машин. Небо поливают струи красных ракет. В воздух летят шапки, каски, шлемофоны... Бойцы и командиры двух фронтов держат друг друга в крепких объятиях. Обнимаются, целуются, пляшут. Над стылым заснеженным полем гремит долгое, протяжное «ура-а-а-а!».

В это же время «ледяной ветер выл и стонал над степью, наметая сугробы снега. Температура упала ниже нуля. На сотни километров к западу и востоку от Дона земля казалась безжизненной. Но в степи были люди — группы полузамерзших немцев и румын брели по снегу, гонимые желанием выжить, найти пристанище и пищу и укрытие под защитой немецких орудий». Так описывал поражение немцев американский историк У. Грейг.

Уместно также привести отрывок из воспоминаний непосредственного участника событий — офицера штаба 6-й немецкой армии полковника В. Адама:

«Страшная картина! Подхлестываемые страхом перед советскими танками мчались на запад грузовики, легковые машины, мотоциклы, всадники и грузовой транспорт; они наезжали друг на друга, застревали, опрокидывались, загромождали дорогу. Между ними пробирались, протискивались, карабкались пешеходы. Тот, кто спотыкался и падал на землю, уже не мог встать на ноги. Его затаптывали, переезжали, давили.