– В новостях? – Вартушу со вчерашнего дня царапало предчувствие, а сейчас стало нехорошо, как будто чужим горем должны были оплатить ее сегодняшнее счастье.

– Ее мать умерла. Предварительный диагноз «обострение хронического заболевания».

Мохито прошел в гостиную Вартуши, начал переключать каналы телевизора, пока не наткнулся на выпуск новостей. Диктор рассказал о политических проблемах, промелькнул сюжет о том, как в столице готовятся к празднику Йохана-Колоска, порция рекламы, репортаж с нефтедобывающего завода. Веронику и ее отца показали на закуску, перед прогнозом погоды.

«Сегодня стало известно, что бывшая супруга торгово-промышленного магната Вольдемара Домбровского, владельца сети магазинов «Чисто-Начисто», Юлиана Домбровская скончалась в клинике «Надежда», где проходила курс лечения от хронической болезни. Столичная прокуратура возбудила дело о причинении смерти по неосторожности. Ни руководство клиники, ни Вольдемар Домбровский не комментируют ситуацию. В клинику прибыла Вероника Домбровская, единственная дочь и наследница Юлианы. Напомним, что Вольдемар и Юлиана Домбровские развелись десять лет назад, вскоре после пятнадцатилетней годовщины совместного проживания. Юлиана больше не вступала в брак, у Вольдемара есть новая семья и двое детей».

На кадрах было видно, как Вероника и ее отец выходят из стеклянных дверей вестибюля клиники, спускаются по ступеням, устланным ковровой дорожкой, и усаживаются на заднее сиденье черного бронированного автомобиля. Камера задержалась на рекламном щите: «Реабилитационная клиника "Надежда". Излечение от алкогольной и наркологической зависимости».

– Вот, значит, как, – нахмурился Мохито.

– Она говорила, что у матери были провалы в памяти. Потом подлечивалась. Только никому, пожалуйста, не пересказывайте, – проговорил Зорьян.

– Кому мы скажем? – махнул рукой Мохито. – И не надо оно. Незачем чужую беду трепать.

Вартуша сидела как оглушенная. Вероника – миллионерша? Шкодливая висица, цепляющая на хвост репьи, веселая девица, отмахивающаяся от разговоров о деньгах. Красавица, всхлипывающая, чиркающая спичками в квартире Зорьяна – Вартуша вышла на шум, смесь запахов нашатыря и гари, поднялась по лестнице, заглянула в распахнутую дверь, спросила: «Ты в порядке? Что случилось? Кому-то плохо?». Она ожидала резкого ответа или окрика, но Вероника, разрыдавшаяся, когда загорелся странный кулон из перьев и нитей, позволила себя обнять, и простонала: «Я дура! Надо было слушать висицу! Зачем я поторопилась?»

Вероника. Почти подружка, давшая ей имя Ватрушка, и со смехом заявившая: «Мне – Зорька, тебе – Мохито. Поделили. Никто не в обиде». Знал ли Зорьян о миллионах? Похоже, знал. Наверное, знали и Цветан, и Мохито. Почему они об этом не сказали Вартуше? Она бы вела себя гораздо почтительнее.

Общий разговор не клеился. Зорьян, буркнувший: «Я ей написал, а она мне не ответила», спрятался в нору. Мохито обнаружил, что Йонаш где-то вляпался в мазут и потащил его переодеваться и купаться. Тиша задремал в кресле. Вартуша побродила по комнате и решила его не трогать: захочет поесть – проснется.

После обеда, когда Мохито с Вартушей отправились выгуливать детей в парк, а неприкаянный Зорьян увязался за ними, о смерти Юлианы Домбровской знал весь отряд. Светозар встретил их на плацу, сказал, что уже отправил Веронике сообщение с соболезнованиями от командования и личного состава.

– Получил от нее в ответ «спасибо». Послушал разговоры в столовой, троих отправил драить сортиры, а Гвидона предупредил, что он будет за ними языком полировать, если еще кто-то попытается замарать доброе имя нашей благодетельницы. Тебе… – палец указал на Зорьяна. – Отдельное предупреждение.

– За что? – прищурился тот.

– Видел я, как ты у нее на участке шелковицу жрал и порожки обгадил. Прекращай такие вольности. А то вслед за остальными отправишься.

– Так точно, – процедил Зорьян.

Во время похода по магазинам Вартуша никак не могла отогнать навязчивые мысли: если волки Гвидона сплетничают о Веронике без оглядки на миллионы, то что за спиной говорят о ней? Злословят, что она общинная шлюха? Шепчутся, что навязывает Мохито нагулянного ребенка? Стоило ли радостно принимать предложение Светозара? Может быть, надо было сгрести Тишу в охапку и бежать туда, где ее никто не знает?

Телефон Зорьяна зазвонил, когда они отправили Йонаша кататься на автомобильчике. Тиша автодрома испугался. В медвежонка не превратился, но вцепился в Вартушу изо всех сил и тихо заныл.

– Да, – проговорил Зорьян. – Писал. Мои соболезнования. Да, у нас тут все в порядке. Гуляем в парке с Ватрушкой и Мохито. И с детьми.

После этих слов волк пошел по аллее прогулочным шагом, удаляясь от автодрома и оберегая разговор от чужих ушей. Вартуша не сомневалась в том, что оборотням с такими запутанными отношениями надо серьезно поговорить. Пусть даже их к этому подтолкнул прискорбный повод.