– Тоже мне проблема, – фыркнул Гарнасир Коул, – в нашем распоряжении не только сила Эркалота, но еще и бесчисленные человеческие ресурсы, а значит, устроить очередное Святое пламя нам ничего не стоит. Люди сами отыщут демона, и как только его прижмут к стенке, он воспользуется магией Хаоса, что будет сродни огню маяка для нас с вами.
– Населению придется не по вкусу новая охота на ведьм, – заметил Ваккис.
– Им больше понравится, когда их всех перебьют демоны? – язвительно фыркнул Коул. – Хаос и Свет несовместимы, а значит, война будет на тотальное истребление! И если для того, чтобы отыскать иголку в стоге сена, придется использовать миллион рук, мы сделаем это, даже несмотря на те несколько тысяч, что при этом погибнут.
– Несколько тысяч? – добродушно хохотнул Иоанн Светлый, чей нос давно не щекотал запах горелой плоти. – Думаю, жертв будет намного больше. Но это даже хорошо. Как поле изредка нужно пропалывать от сорняков, так и города Святого царства необходимо избавлять от язычников.
Впечатления были такие, словно его выбросили из окна. Причем этаж был как минимум третьим. Макс больно приземлился на холодную, почти ледяную поверхность и сразу ощутил, как проваливается внутрь. Сознание обожгла паника, но вскоре оказалось, что под ним всего лишь снег. Непривычно для городского жителя белый и рыхлый. Такой можно встретить разве что вдали от городов, где не ездят машины. Хотя… какие здесь машины?
Встав на ноги, Панин отряхнулся и сразу же завертел головой в поисках своего меча. Чудесного оружия, даровавшего ему могущество, нигде не было видно. Тогда Макс нагнулся и начал копаться в снегу, думая, что клинок провалился в толщу снега. Поиски ничего не дали, а спустя минуту за спиной раздался хрипловатый голос:
– Это бесполезно. Я же тебе говорил.
Максим не ответил, продолжая тщетные поиски, но вскоре холод взял свое, и сознание прояснилось. Наваждение, туманящее его мозг, стало отходить, уступая место ознобу. Руки сделались ледяными, студент перестал чувствовать пальцы. Очень захотелось зайти в теплое помещение, выпить чашку горячего кофе с коньяком и развалиться в кресле… но, повертев головой, парень увидел лишь пустой горизонт, поземку и пики гор за спиной.
– Г-где м-мы?.. – стуча зубами, спросил он, стараясь растереть плечи оледеневшими ладонями.
– А черт его знает, – пожал плечами Герин. – Но судя по всему, далеко от прежнего места. Близ эльфийских кущ снега не бывает.
Глаз все еще пылал, излучая волны энергии. Определить, куда именно их выбросила Лестница дьявола, не представлялось возможным, но Проклятый мог чувствовать большие скопления душ на расстоянии, что часто помогало ему определить, в какой стороне находится очаг цивилизации.
Увы, но на много километров вокруг не было никого, за исключением кое-какой живности, чья аура имела особый оттенок. Конечно, Лестницей можно воспользоваться и повторно, но слуга Бездны не привык рисковать ради удобства. Ведь пространственный переход можно засечь.
– Пошли, – бросил Герин через плечо и двинулся вперед. Его ноги по колено утопали в снегу. – Судя по всему, мы где-то близ Северных кряжей, и если спуститься к подножию, то вскоре мы выйдем к людям.
– А т-тебе не х-холодно?
– А? – Герин повернулся к юноше и с удивлением увидел, как того бьет озноб. – Ах, ты об этом… Прости, забыл.
Он щелкнул пальцами, и вокруг Максима завихрился теплый ветер. Его хватало ровно настолько, чтобы согреться, но растопить прилегающие снега он был не в силах. Панину подумалось, что так оно, вероятно, и к лучшему.
– Мы телепортировались, да? – спросил он спустя несколько минут, почувствовав себя значительно лучше. После силы, что даровал ему на время Клык Эркалота, мир волшебства притягивал юношу словно магнит. Он вновь хотел ощутить себя на пике могущества.
– Странное слово, – отозвался Герин, – но я понимаю, о чем ты. Да, можно сказать, что мы… телепортировались.
– Так, может, сделаем это снова? Куда-то в теплые края…
Вместо ответа Герин молча зашагал вперед. Панину волей-неволей пришлось следовать за ним. Попутно он разглядывал открывающуюся панораму, тонущую в ослепительной белизне. Вокруг было очень много снега, и глаза болели, но это не мешало оценить красоты природы. Чистый воздух, горные отроги и холод.