И я брошена одна в квартире.
Корабль шел вперед, к мечте. Было темно, и укачивало, и мое путешествие продолжалось само по себе. Я нашла начало, но это был не день моего ухода из Темплтон-хауса и не найденный парик. Все началось в реальном доме, а не воображаемом. И меньше всего мне хотелось снова туда попасть.
Я лежала на спине в странной тихой машине, разглядывая крапинки на потолке.
Я увидела валявшийся на полу светлый парик и подняла его. Надела на кулак. Я потеряла расческу и теперь прочесывала его пальцами, разглаживая пряди.
– Солас, – прошептала я, как будто парик был живой. – Куда же ты ушла, Солас? Почему ты меня бросила?
Он умолял меня надеть его в последний раз, и я выполнила просьбу.
Ничего не произошло. Солас не ворвалась в меня дуновением волшебного воздуха. Она не смеялась и не паясничала и не выпускала кольца дыма на мир могитов. Она не виляла узкими бедрами. Тихая и грустная, она сидела во мне, и она была мною, и все, что мы творили вместе, было моим, только моим. Ночной клуб, попутки, дерзость, флирт, телефонные звонки, скитания, фантазии, смех, слезы. Я все делала сама. Одна.
Мой собственный голос вдруг громко прозвучал в тишине машины.
– Холли, – сказал он. – Ох, Холли.
Время шло.
Паром накренился сильнее, чем обычно. Мои внутренности исполнили сальто. Я схватилась за первое, что попалось под руку, и до меня дошло, что упустила из виду нечто очень важное.
– Там детское кресло, рядом с тобой. Детское кресло, Холл. Помнишь?
Детское кресло – значит, есть ребенок.
Эти седые могиты слишком стары, чтобы иметь детей. Но они говорили что-то о внуках. Может, они из тех бабушек и дедушек, которые возятся с внуками, потому что родители балуются наркотиками, или проводят время в морских круизах, или просто слишком заняты.
Потом я вспомнила, как в минивэне, на котором мы ездили в Девон, Майко усадил малышей сзади, потому что на задних дверях были блокираторы замков. Они нужны для того, чтобы дети не выпали из машины. Двери, запертые на «детские» замки, открываются только снаружи, но никак не изнутри.
Стало быть, детское кресло = ребенок = детский замок.
А что, если попытаться открыть переднюю дверь? Может, сработает? – подумала я.
Надежда воришкой прокралась в меня.
Я так боялась разочарования, что какое-то время не двигалась. Замерла в нерешительности. Откроется или нет?