Внезапно сквозь приоткрытую дверь донеслись шаги.

– Оставь здесь! – крикнул Джахан, решив, что это слуга, который принес ему ужин. Но то был мастер Синан. Ученик поспешно вытер руки тряпкой и поспешил навстречу мастеру. – Добро пожаловать, учитель, – сказал он и тут же понял, что приглашать подобным образом зодчего в сарай довольно глупо. – Вы хотите поговорить со мной?

– Да, хочу.

Джахан набросил на копну сена бархатную попону Чоты, устроив что-то вроде сиденья.

– Я и думать не думал, что когда-либо мне придется обратиться к тебе с подобной просьбой, – произнес Синан, усевшись.

– О чем же вы хотите просить, учитель? – поинтересовался Джахан, отнюдь не уверенный, что желает услышать ответ.

– Тебе придется пустить в ход свое искусство. Я имею в виду не мастерство рисовальщика. Речь идет о других твоих навыках, если только их можно так назвать.

Щеки Джахана покрыла бледность. А зодчий, сделав над собой усилие, пояснил:

– Мне известно, что в прежние времена ты не упускал случая присвоить кое-какие безделушки, принадлежавшие другим людям. Я знаю также, что ты уже давно оставил это бесславное занятие.

Джахан едва не сгорел со стыда заживо. Неужели учителю было ведомо, что он промышляет мелким воровством?! Более всего на свете Джахану хотелось провалиться сквозь землю. Но это было невозможно, а отрицать свою вину он счел бессмысленным.

– Да… я… это правда… но я не понимаю… – пробормотал он.

– Чего же тут непонятного, сынок? – пожал плечами Синан. – Я хочу, чтобы ты кое-что украл. – (Джахан изумленно уставился на учителя.) – Завтра, как ты знаешь, Обсерваторию снесут. А там находятся редкие книги и ценные инструменты. Беда разразилась так стремительно, что Такиюддин не успел ничего вывезти. Сейчас двери Обсерватории заперты, и проникнуть туда нельзя. – (Джахан кивнул, начиная догадываться, чего от него хотят.) – Если мы спасем хотя бы несколько книг, это послужит утешением нашему дорогому другу.

– Вы правы, учитель.

– Конечно, ты можешь отказаться, – продолжал Синан, понизив голос до шепота. – Возможно, я совершаю ошибку, толкая тебя на подобный поступок.

– Я сделаю то, о чем вы просите, учитель.

– Помни, сынок, ты подвергаешь себя опасности.

– Воровство – вообще чрезвычайно опасное ремесло, учитель. Если только можно назвать его ремеслом.

Губы Синана тронула задумчивая улыбка. Он смотрел на своего ученика так, словно тот одновременно и огорчал и радовал его.

– Пусть это останется нашей тайной, – сказал Синан.

– Мы разделим ее только с Чотой, – кивнул Джахан. – В отличие от лошади, слон передвигается почти бесшумно. И на нем больше можно увезти.