Синан вперил в него пронзительный взгляд.
– Зачем? Лишь для того, чтобы ты мог удовлетворить свое любопытство? – спросил он.
– Если не хотите взять меня, возьмите любого другого из нас. Мы все строили Обсерваторию и… – Продолжать Джахану не потребовалось.
– Ладно, ты пойдешь со мной, – перебил его Синан. – Давай готовься.
После полуденной молитвы учитель и ученик отправились во дворец. Как и прочих мужей, получивших приглашение на совет, их провели в Зал собраний. Участников совета было около сорока, многие пришли в сопровождении своих близких или же слуг. Все выстроились по обеим сторонам просторного зала, в центре которого восседал на позолоченном троне султан Мурад.
Ввели Такиюддина. Он опустился на колени, поцеловал край одежды султана, потом поклонился вновь, приветствуя членов дивана, и замер в ожидании, почтительно опустив голову. Десятки глаз были устремлены на главного придворного астронома. В эту минуту никто не пожелал бы оказаться на его месте.
– Главный придворный звездочет, поведай же мудрому султану, что может принести нам комета, каковую ты увидел в небе, – изрек великий визирь Соколлу.
– Если мне будет позволено, я прочту то, что написано в этом свитке, – сказал Такиюддин.
Султан кивнул. Звездочет развернул свиток и принялся читать:
– «Я, Такиюддин ибн-Маруф, удостоенный звания главного придворного астронома, сподобился увидеть в созвездии Стрельца огромную хвостатую звезду, называемую кометой. Подобно тому как некогда сделал великий Насир ад-Дин ибн-Туси, я сверился с картой звездного неба и прибегнул к посредству астрономических приборов. Мне удалось определить, что помянутая комета находится на двадцать шестом градусе долготы созвездия Стрельца и двадцать втором градусе северной широты. Для своих вычислений я воспользовался тремя ориентирами, тремя яркими звездами: это Альдебаран из созвездия Тельца, Альгораб из созвездия Ворона и Альтаир из созвездия Орла. До сего дня я наблюдал за движением кометы, дабы определить скорость и направление ее полета. Результаты своих наблюдений я тщательно записал, дабы ученые астрономы могли пользоваться ими после того, как душа моя отправится в мир иной». – Такиюддин смолк. В зале стояла такая тишина, что можно было расслышать, как пролетит муха. – Последние несколько ночей я провел без сна, – вновь заговорил главный придворный астроном. – Мы с моими учениками по очереди…
– Избавь нас от перечисления того, что делал ты, – перебил его Соколлу. – Мы желаем знать, что делает хвостатая звезда.
Такиюддин тяжело перевел дыхание и обвел глазами комнату, встречая устремленные на него взгляды врагов и друзей. Возможно, в эту минуту он ощущал себя не менее одиноким, чем комета, о которой шла речь. Вцепившись пальцами в свой свиток, астроном принялся читать дальше:
– «Я выяснил, что комету притягивает Венера. Она движется с севера на юг, а хвост ее простирается в восточном направлении. Изучив свойства кометы, а также планеты, притяжение которой она испытывает, я пришел к следующему выводу: в отличие от подобных ей небесных тел, что посещали наш небосвод в давние времена, сия комета имеет благожелательную природу и не причинит нам никаких бедствий».
По залу прокатился гул облегчения. Когда он стих, султан в первый раз за все время подал голос.
– Это хорошо, – изрек он, кивнув головой. – Рассказывай далее.
– Возможно, комета принесет обильные дожди, которые обеспечат нам щедрый урожай, – сообщил астроном.
– А как насчет успехов на поле брани? – осведомился властелин мира.
– Наша армия одержит немало славных побед, о светлейший султан.
По залу вновь прокатилась волна возбужденного гула. Глаза почтенных мужей светились ликованием. На этом совет завершился.
Увы, предсказания Такиюддина не сбылись. Война с Персией принесла империи не триумф, а разочарование. Хотя оттоманская армия одержала победу, потери, которые она понесла, были столь опустошительными, что радоваться этой победе мог лишь безумец. Летом наступила жестокая засуха. В течение нескольких месяцев кладовые пустовали, дети и взрослые страдали от голода. Но самым страшным бедствием стало сильнейшее землетрясение, превратившее несколько городских кварталов в груды развалин. Вскоре после землетрясения в Стамбуле вновь вспыхнула эпидемия чумы. Люди умирали сотнями, городские кладбища были переполнены. Стоны и слезы неслись со всех сторон.