Мобильный оказался не моим! Кто ж знал, что у нас будут одинаковые черные корпуса и прозрачные чехлы?

Мысленно выругалась про себя. Три раза. После чего почти успокоилась и, натянув на лицо покерфейс, вернулась, выхватила из руки Ворона свой (теперь точно свой!) телефон и вернула его, словно так и было задумано.

Все это в абсолютной тишине. Лишь чуть приподнявшаяся бровь одного типа красноречивее любых слов говорила, что Ворон обо мне думает. Ну и плевать. Я о нем вообще уже забыла-а-а.

Провалившийся в обгорелый паркет каблук лишил меня способности связно мыслить, а заодно и равновесия. А чуть позже – и чувства независимости.

А все потому, что трудно быть гордой самостоятельной женщиной, уверенно стоящей в этой жизни на ногах, если при этом лежишь на мужских руках. Хорошо. Висишь. Подхваченная за подмышки. Сердце пропустило удар. Не оттого, что я испугалась падения или его последствий, как то: подвернутая лодыжка и расквашенный нос. Нет. Все дело было в руках… Есть такие мужские руки, которые одним касанием способны раздеть твой разум до последней мысли. Такие, от которых напрочь отказывают тормоза, а зажигание, наоборот, врубается на полную.

Так вот. Сейчас меня держали именно такие руки.

Я на миг забыла, зачем вообще нужен воздух. И вот такую меня, забывшую, как пользоваться легкими, и подняли, а затем поставили на ноги.

– Еще немного – и ты задохнешься, – голос Ворона вернул меня в эту реальность.

Захотелось встряхнуться, точно мокрой псине, выбравшейся из воды, чтобы избавиться от секундного наваждения. И почудится же такое, Поддубник! Ты же взрослая, умная, рациональная, самодостаточная… И какие там еще есть не обидные эпитеты к слову стерв… Реалистка!

– Даже не надейся, – процедила я и, одернув полы пиджака, повторила уход на бис.

На этот раз тщательно смотрела под ноги. А то повторного провала при отступлении мои репутация и ноги могли и не перенести. Не успела сделать пару шагов, как в спину ударило насмешливое:

– Я уже успел заметить, что у тебя оригинальный способ говорить «спасибо», – заметил Ворон, а потом чуть громче произнес: – Капитан, по нашей части тут все. Теперь вы хозяйничайте.

Следователь на слова Ворона коротко кивнул и нахмурился. Ну да, он не девица, у которой внезапно случилась острая романтическая реакция. Он тут представитель закона, у которого случилась прорва работы… К слову, о последней. Мне бы тоже выкинуть из головы блондина и посмотреть на произошедшее профессиональным взглядом. Но… То ли тот у меня замылился, то ли и вправду пожар в музее – лишь случайность, а у меня – параноидальность… Так или иначе, но ничего, за что можно было бы зацепиться, я не увидела. Но это не помешало мне сделать втихаря пару снимков (благо мой телефон был наконец-то у меня). А еще – сунуть нос везде, где можно и особенно где нельзя. Из-за последнего следователь зыркал на меня не то что волком – вурдалаком, девиз которого: «Клыки в печень – никто не вечен!»

Но на грозные взоры у меня уже давно выработался иммунитет. А покусать меня не пытались. Пока… Так что я продолжила свое дело – собирать информацию – и мимоходом выполняла то, зачем меня сюда, собственно, позвали, – засвидетельствовала находки. Это, к слову, оказался долгий процесс. К тому же он проходил под причитания хранительницы музея.

Из последних-то и выяснилось, что самым ценным из сгоревшего оказалась картина Лакронова. Также пострадали еще несколько полотен, но уже современных художников. Эти картины имели скорее эстетическую, чем материальную ценность. Не то что обгоревший, только что отремонтированный выставочный зал восточного крыла.

При взгляде на него у меня даже закралась мысль: если в пожаре не удалось спрятать гибель ценных экспонатов и под это дело получить страховку, то, может, дело как раз вот в этих стенах? Может, не было на них никакой новой штукатурки и краски? А огонь, как заправский главбух, списал все бюджетные деньги со счетов подрядчиков и перекинул в карманы… Стоп, а кому это выгодно?

Следователь, не иначе как почуяв во мне конкурента, задумчиво почесал шею и, глянув на подписанный мной лист, протянул:

– Поддубник… Знакомая фамилия. И лицо тоже. А вот откуда – не могу вспомнить…

Тянуло съязвить, что из статьи. И та даже не в уголовном кодексе. Но смолчала. Капитан на меня и так косо смотрел, а после подобного как пить дать выставит из музея. Так что я, изобразив растерянность, произнесла:

– Я недавно на самокате сбила мужчину… Может, вас?