У них с Яром было много хорошего, но ситуация двухнедельной давности еще не забыта. Алоис думал, что успел простить, но на деле все сложнее. Ком в горле давит, распирает глотку. Разум кричит: не иди! Предупреждает.

И в самом деле, разве не глупо идти туда в одиночку? Но с другой стороны, не тащить же с собой Фредера…

На звонки Яр не отвечает, а поговорить надо. Может, получится достучаться до него и попросить отдать деньги. В этот момент Алоис уже и не надеется, что их отношения продолжатся. Да и по правде… ему не хочется сейчас продолжать. Сделать бы паузу, обдумать… После того, как он попробовал жить в одном доме с Фредером, понял: Яр слишком много от него требовал и местами… использовал. Осознание этого простреливает болью в виски.

Наверняка, Яр просто-напросто разлюбил его, из-за этого и начал придираться к любым мелочам: его раздражало буквально все. Так обычно и бывает. Влюбленность, которая сглаживала недостатки, проходит, а сами недостатки-то остаются.

Но Алоис по-прежнему не может смириться с разрывом. Изнутри тянется на свет надежда: а вдруг наладится, а вдруг у их ребенка будет полноценная семья, как и положено?

В любом случае, надо поговорить. Оценить ситуацию, попробовать достучаться до совести. Возможно, за две недели Яр остыл, и теперь с ним можно говорить как с адекватным человеком.

А если нет…

Жаль только, что в правоохранительные органы нет с чем обратиться. Алоис добровольно отдавал деньги, да и доказать, что определенная сума на счету — его, будет непросто.

«Если бы я не был таким доверчивым, этого бы не случилось», — корит себя.

Алоис не знает, чего ожидать, и это пугает еще больше. Волнение отзывается учащенным стуком в горле и усиливает эффект удушья. Ему кажется, что это пальцы Яра вцепились в шею и не дают дышать.

Квартира номер сорок семь. Темно-коричневая дверь. Тишина. Он с замиранием нажимает на дверной звонок, несмело. Раз, второй. После — смелее. Долго звонит, бездумно. Он успокаивает себя наперед: будь что будет.

Неизвестность — страшнее горькой правды.

Но щелчок замка выворачивает наизнанку, и Алоис не чувствует себя от эмоций. Яр перед ним совсем непохож на себя. Запухший, непричесанный. Одежда помятая. От него воняет дешевым спиртным и несвежестью. Яр пошатывается, но дверь до конца не открывает.

— А-а, — тянет альфа и жмурит глаза, наверняка узнав его. — Ты-ы. Собачонка моя. Приполз? Хаа, — выдыхает, обдавая смрадом. Смеется глухо.

Алоис кривится, не подходит. Почему Яр так выглядит?.. Он никогда не пил столько. Это из-за мыслей, что Алоис ему изменил и забеременел от другого? Видно же, страдает. На мгновение Алоису становится его жаль. Яр ведь не знает, что это неправда.

Возможно, стоит попробовать объяснить ситуацию с «изменой», а уже после перейти на истинную причину визита. Если Яр уверен, что Алоис его предал — то тем более, не станет слушать и деньги не отдаст.

Или… все потеряно? Или не рисковать и уйти прямо сейчас? И в самом деле, лучше растить ребенка одному, чем со вспыльчивым Яром, который может сломать сыну психику или в запале убить. Но… деньги же. Нужно хотя бы попробовать.

Алоис стоит на месте.

— Че надо? — бросает, нетрезво пошатнувшись, альфа и удерживается за дверь.

— Поговорить. Нормально, как люди. Пожалуйста, давай поговорим, больше я от тебя ничего не требую.