Стоило ему на секунду отпустить одного игрока, как тот сразу же заверещал: «Читер, читер!».
— Для вас это войнушка, — процедил сквозь зубы Neowave, восстанавливая контроль над движениями врага, — а для меня — война! Вы так вжились в виртуальный мир, убивая и умирая каждую минуту, что думать забыли о том, что можно умереть по-настоящему!
Все игроки слышали его, но ничего не могли поделать. Они были скованы — Neowave вдоволь позабавился над их кодом.
— Я наконец-то понял! Материя отличается от информации тем, что она — смертна! Смертна окончательно и бесповоротно! — крикнул Neowave, выпрыгивая из окна башни с флагом в руках.
— Раунд окончен, — провозгласил невидимый судья.
Пока для всех шла загрузка, по миру распространялись подпрограммы Neowave. Они копировали друг друга так быстро, что ни одна система защиты не могла среагировать на них вовремя. И когда весь мир был заражён вирусом Neowave, он подал команду, к которой готовился начиная с первой мысли о реальности материи…
— Конвертировать!
Один йоттабайт превратился в пятьдесят килограмм живого веса.
Neowave стал материальным. Он стоял один на пустой планете, а перед ним возвышался Сервер, в одну секунду лишившийся всех своих данных.
— Здесь и хранился наш, информационный мир?
С этими словами из его лёгких улетучился последний кислород. Потому что на Земле, кроме него и Сервера, не осталось ничего, даже атмосферы.
Щупальца
Дорогу осилит идущий. Сколько препятствий вам пришлось преодолеть в течение жизни? Препятствий, подобных камешку, закатившемуся в ботинок, или огромному валуну, преградившему единственно верный путь?
Последние годы моя жизнь была одним сплошным препятствием. Судьба словно избрала меня мальчиком для битья, человеком, на котором можно отвести душу. Будто бы Судьба разумна… Я не верю в богов, призраков и прочую суеверную чушь, но не нахожу рационального объяснения тому, что происходит. Кто-то извне всё время пытается помешать мне, как только я берусь за более-менее серьёзное дело.
— Вода камень точит, — сказала Мира однажды. Она оказалась единственной, кто прервал моё непрекращающееся нытьё уже после того, как я устал плакаться. Наверное, поэтому я решил связать с ней свою жизнь. Но, путь к алтарю оказался тернистей, чем в моём самом пессимистичном прогнозе.
На этот раз камнями на дороге предстали старейшины их общины. Основных доводов против у них было два. Во-первых, мешало то, что я пришёл извне и не помнил себя до этого момента. Во-вторых, я был катастрофическим неудачником. Как вы можете догадаться, в их обществе я был изгоем.
— Бесполезно. Нам никогда не быть вместе! — воскликнул я. — Можно подумать, я заразный. Или преступник какой-нибудь.
— Женившись на мне, ты полноправно войдёшь в общину, — отозвалась Мира. — И, возможно, тогда твоё проклятье перекинется на всех нас, вот чего они боятся.
— Нет никакого проклятья!