Родина Ващика была восточнее километров на пятьдесят. И все равно он, словак Владислав Ващик, имел право сказать, что это его лес, родной, знакомый с детства.

— Дарданелл не соринка, не затеряется, — согласился Николай. — Но искать надо.

Мельниченко был самым рослым и тяжеловесным в отряде. На аэродроме даже смеялись, что современные парашюты его не удержат.

Пришли в отряд, расположившийся под большой копной свежего, душистого сена. Обнимались, похлопывали друг друга так, будто бы не виделись целый год.

А ведь и на самом деле секунды свободного, полета под куполом парашюта здесь, над этими горами, стоили бы долгих лет разлуки. Ветер мог разбросать людей так, что и вообще не встретиться им больше. Нет же до сих пор Василия Мельниченко.

— Вам хорошо, — осматривая поляну, уставленную копнами сена, заметил Климаков, — вам сенца подстелили, а вот как там Василий? Вдруг и он в такую же беду попал, как я…

— На поиски Мельниченко отправятся две группы по три человека, — распорядился командир десанта Егоров. Обращаясь к своему заместителю по разведке, он уточнил: — Зайцев, одну группу сам поведешь. В помощь себе возьми Ващика, ему тут легче ориентироваться в родных горах.

Когда разведчики ушли, Егоров выслушал сообщение Николая о встрече с партизанским связным и послал своего комиссара с тремя бойцами и самим Березиным к местным партизанам.

Остальная часть отряда, состоявшего из двадцати двух человек, отправилась на поиски мешков со взрывчаткой и боеприпасами, сброшенных летчиком немного северней.

— Нам, говорите, хорошо: на сено приземлялись, — шагая рядом с доктором, только теперь отвечал Егоров на его замечание об удачном приземлении основной группы. — Это Величко постарался.

— Да, а где же он сам? — встрепенулся Климаков. — У меня к нему письмо от матери.

— Он очень спешил. Только приняли нас и сразу ушли. Тут от добровольцев нет отбоя, а вооружать нечем, так они хотят остановить поезд с боеприпасами и разгрузить.

— Отчаянные!

— Слышал бы ты, как они приземлялись, — улыбнулся Егоров. — Им-то никто соломинки не подстелил. Летели первыми.

— Все живы-здоровы?

— Да живы, но ветром их вынесло на село и приземлялись они на три точки, как сказал Величко.

— Как это?

— На крышу курятника, в речку и на купол церкви. — Егоров внезапно остановился и поднял руку. — Все в лес!

Отряд мгновенно укрылся в лесу. А на дороге, что вилась вдоль опушки леса, по которой партизаны только что шли, появилась пароконная подвода с двумя мужиками, сидящими на сене.

— Подгора, ко мне! — тихо позвал командир словака-десантника. — Йозеф, когда бричка приблизится, слушай, о чем эти люди говорят.