– До сих пор, – сообщил Кащей. Помолчал, а потом попросил Горыныча:
– Ну-ка, скажи что-нибудь?
– А что сказать-то?
– Вот. Вроде бы прошло.
Яга хлопнула в ладоши, обращая внимание на себя. Дождалась, когда Кащей и две головы Горыныча повернутся в ее сторону. Поднесла указательные пальцы к вискам, покрутила обоими, после чего изобразила щелбан и на мгновение карикатурно закатила глаза.
– Может и после щелчка, – согласился Кащей. – Но у меня такое уже было.
Яга пожала плечами и развела руками в стороны, мол, тебе виднее. А Кащей, немного помолчав, добавил:
– Я, когда с башни замка своего в землю головой летел, дежавю ощущал.
– И выжил? – изумилась средняя голова змея.
– Ивызий!? – тут же повторила в меру своих возможностей левая.
– Один раз – нет, второй раз – да.
ТОГДА
Когда Кащей обнаружил в одной из древних, написанных еще на коже, книг метод избавления от смерти, то долго сомневался. Перепроверял, размышлял, сверялся с другими источниками. И, в конце концов, принялся ставить опыты над снующими по замку крысами.
Тогда он поймал одну и смастерил для нее мини-кресло. Тварь пищала, царапалась и все время умудрялась вытащить лапки из зажимов, но, окунутая в раствор сон-травы, успокоилась. В центр пентаграммы в качестве аккумулятора смерти Кащей положил первое, что подвернулось под руку – грецкий орех.
После того, как молния попала в антенну, выведенную на замковую башню, крысу недолго потрясло, а затем вдоль проводов к пентаграмме побежали маленькие светлые точечки, схожие с огоньками святого Эльма. Собираясь в центре, все они словно просачивались внутрь ореха.
Вскоре огоньки иссякли, и зверек заметно оживился. Пока Кащей отсоединял зажимы, крыса несколько раз пыталась укусить его и выскользнуть из рук, но у Бессмертного были другие планы.
Усадив зверька в высокий стеклянный сосуд, Кащей плюхнул туда кислоты и накрыл склянку такой же прозрачной крышкой.
Раздалось шипение, запахло сероводородом. Крыса визжала, пытаясь выпрыгнуть, ударялась о крышку, оставляя на ней кровавые пятна вместе с клочьями шерсти. Вскоре зверек обессилел и едва дергал остатками изъеденных кислотой лапок на дне сосуда, разбрызгивая по его стенкам ошметки собственной плоти.
Кащей взял склянку, поднес к окну и, слегка сдвинув крышку, слил кислоту прямо во двор, оставив тельце внутри. Поставил емкость обратно на стол и постучал по стеклу. Крыса, на удивление, все еще подергивалась.
– Ишь ты! – ухмыльнулся он. – Правду говорят, что вы живучие.