Больше скрывать свое состояние смысла не было. Девушка открыла глаза и увидела того, который говорил. Вцепилась ему в ворот куртки, приподняв голову от носилок. Теперь она вспомнила и вторую книгу, из которой состоял этот сон. А главный герой второй книги ей всегда не нравился.
– Всю жизнь тебе нужно было искать подделки среди людей, – сказала Юля, глядя ему в глаза. – Не ожидал, что люди могут оказаться среди подделок?
Тот ошалело молчал, глядя на очнувшуюся девушку. И она решила закончить так, как ей всегда хотелось, чтобы закончился фильм по этой книге. Нужно было добавить одно единственное слово – имя.
– Я видела такое, что вам, людям, и не снилось, – подражая интонациям Рутгера Хауэра, сказала она. – Атакующие корабли, пылающие над Орионом, Си-лучи, разрезающие мрак у ворот Тангейзера… Все эти мгновения затеряются во времени, как слезы в дожде. Пора умирать, Декард.
И разжала ладонь, из которой на пол выпал кругляш ЭМИ-гранаты. Она надеялась на то, что флаер напичкан электроникой, позволяющей контролировать и регулировать угол наклона турбин, угол крыла, скорость, встречный ветер.
Вспышка в темнеющем небе была короткой. Сигнал, передаваемый в этот момент от борткомпьютера к турбине, должен был выровнять борт… Но вместо этого флаер, кувыркаясь, начал сбрасывать высоту, с каждым метром набирая скорость падения, ставшего свободным.
Ее надежды оправдались.
* * *
– Почему-то она называла это сном, – закончил Блайндрейдер.
– Ну, в такое, если и поверят, то не скоро, – заметил Садко, наблюдая, как тридцать три богатыря вытаскивают на берег ни много, ни мало – дом. Покрытый ракушками и водорослями, железный, с круглыми окнами, без углов, но все-таки дом.
– Ты попросил, я рассказал, – пожал плечами Николас и встал с песка, отряхивая ладони. – Ладно, я за девушками. Мне еще нужно Ягу предупредить, что за мной уже выслали отряд. Дождешься?
– Конечно, – кивнул Садко, вновь расчехляя гусли, – мне же нужно видеть окончание своей новой баллады.
Сделав несколько шагов, инквизитор остановился и вернулся к подстраивающему инструмент гусляру.
– У меня тут приличная сумма, – протянул он Садко туго набитый кошель. – Неплохая прибавка к сытости, мытости и обласканности. Мне они, я так думаю, теперь ни к чему.
– Ну ты и зануда, – устало вздохнул гусляр, беря кошелек из рук инквизитора.
– Ну а чего добру пропадать, – подмигнул ему Николас и вновь зашагал по дороге.
Он не видел, как Садко развязал тесемки кошелька и принялся по одной швырять монетки в море, стараясь запустить каждую как можно дальше и время от времени приговаривая:
– Золото ядовитое. От золота мозги ленятся и душа черствеет.
В нескольких десятках метров от него Черномор задавал ритм богатырям, тянущим на берег летающую тарелку:
– И-и-и-и р-р-раз! И-и-и-и два! И-и-и-и три!