– Каких? – изумился тот.

– Любых. Много. Умеешь?

– Умею, но…

– Делай что говорю. Кастуй птиц. Много. Как скомандую – поднимешь их в воздух.

Старичок принялся выводить руками странные пасы, и с каждым движением на стене возникали все новые и новые птицы. Воробьи, вороны, голуби, синицы, малиновки, попугаи, зяблики, множество незнакомых видов. Вскоре стена стала похожа на пестрый шевелящийся ковер из перьев. Рядом стоял О’Тул и, почему-то, сжимал в руках скалку.

– Но чем нам помогут птицы, Юка?

– Не знаю я никакой Юки. Юлька я, понятно? – и тут же отдала очередную команду. – Феи! Как только птицы взлетят – иллюминацию. Любую. Главное, чтобы ярко!

– Но в пророчестве было сказано… – принялся объяснять гоблин.

– Так! Пророчество сбывается? – вновь перебила его Юля. – Если да, то какая тебе разница, как меня зовут?

Флаеры перегруппировались, выстроившись один за другим, и принялись закладывать вираж.

– Карусель будут крутить, – не то со злостью, не то с отчаянием заметил О’Тул.

– Надеюсь, последнюю в своей жизни, – хмуро пробормотала Юля.

Разноперую стаю Юля приказала поднять в воздух за несколько мгновений до того, как первая машина зашла на удобную для стрельбы позицию. Карканье, чириканье, присвист, трескотня оглушили защитников, а разноцветная птичья волна, беспорядочно заметавшаяся в небе, напоминающая гигантское драное лоскутное одеяло, сбила с толку тех, кто управлял двумя первыми летающими машинами.

Водитель первого флаера застопорил машину, когда ее окутало верещащее на все лады птичье облако, и в ее корпус врезался флаер, летевший следом. Водитель второго, наоборот, решил ускориться. Сцепившиеся выступающими частями машины накренило, повело в сторону и, закрутив недолгий штопор, флаеры вместе со своими пассажирами рухнули на землю, выбросив в воздух волну горячего воздуха, инициированную взрывом.

Испуганные птицы разлетались в стороны, рассыпаясь на мелкие фрагменты, когда слишком удалялись от того места, где стоял маг. Но им на смену пришли состоящие из света бабочки, единороги, цветы, олени, просто узоры. За всей этой световой вакханалией охотники в третьем флаере не разглядели града несущихся к их машине стрел, копий, камней, немногие из которых достигли цели, влетев в открытые иллюминаторы и двери. Внутри кренящейся машины кто-то истошно завопил. Когда Юля обернулась, запущенная феями иллюминация уже сходила на нет.

– Так вам! Так вам, губители! – потрясая скалкой, прокричал О’Тул.

Юля подумала, что толстячок с предметом кухонной утвари выглядит нелепо на крепостной стене и гораздо органичнее вписался бы в какую-то сказочную комедию. От этой мысли ее оторвал свист воздуха, исходящий из-под горизонтальных винтов еще двух воздушных машин. Они подошли к замковой стене у самой земли и, взмыв вверх, оказались прямо перед обороняющимися. Двери были задраены, иллюминаторы едва-едва приоткрыты и ощерены стволами огнестрельного оружия.

– Бей... – начала было Юля.

Она даже начала поднимать свой полуавтоматический лазер, когда что-то ударило ее в грудь и швырнуло к другому краю крепостной стены. Она видела, как начинает вращаться дуло прикрепленного к брюху флаера многоствольного пулемета, когда ее ударило еще раз, обожгло и толкнуло за парапет в замковый двор.

– Рик, у нас тут живая! – услышала она, когда стала приходить в себя.