— О’кей. Но вы понимаете, что мы расследуем убийство? Сигурда обнаружили лежащим лицом в грязь, с двумя огнестрельными ранами в спине. Естественными причинами этого не объяснить. Это убийство. А вы не хотите подтвердить свое алиби на первую половину дня, когда его убили…

Я опять смотрю в окно, на полицейские машины. Внезапно на меня накатывает невыразимая усталость. Вот закрыть бы глаза, прислониться головой к спинке кресла и заснуть… А Гюндерсен пусть талдычит свое.

— Понимаю, — тихо произношу я в воздух, стараясь удержать глаза открытыми.

Он снова вздыхает.

— Итак, на часах девять пятьдесят. Что вы делаете?

— Заполняю медкарту.

— На нее тоже распространяется врачебная тайна?

— Да.

Гюндерсен с приспешницей обмениваются взглядами. Она записывает что-то в блокнот.

— Потом следующий пациент?

— Да. В десять часов.

— И фамилию вы не назовете?

— Нет. Он тоже был у меня минут пятьдесят.

Они снова переглядываются.

— А потом? — спрашивает Гюндерсен.

— Обед. Бутерброд с тунцом. А, да, он мне звонил. Сигурд. Пока я работала со своим первым пациентом. Оставил сообщение на автоответчике.

— И что он сказал?

— Что уже на месте. На выходные он собирался с приятелями на Нурефьелль.

— На Нурефьелль?

— Да. Поэтому я и заявила в полицию, что он пропал.