Хотя за три века туретчины Крым и приобрел черты мусульманского Востока, но крепостные башни, возведенные на побережье генуэзцами, побеждают магометанские вышки минаретов и царят над архитектурой Кафы. Подобно Стамбулу, основавшему свое величие на памятниках византийского искусства, город Кафа, или Ярым-Стамбул[21], великолепием своим обязан побежденным предшественникам. Хотя минареты семидесяти мечетей поднимаются над городом, а старые храмы и дворцы осенены магометанской луной, рисунок города обозначен остатками старой генуэзской стены.

Итальянцы (венецианцы и генуэзцы) вели себя в Крыму как колонисты-завоеватели, и крепостные башни были для них важнее всех других построек. Но всё-таки в Кафе оставались и церкви, и виллы, и торговые площади, и фонтаны в мраморных нишах.

Торговая улица Кафы, впоследствии названная Итальянской, напоминает Болонью или Геную. В глубине аркад виднеются роспись, лепные украшения и гербы. Кое-где сохранившиеся дома генуэзских консулов и купцов теперь служат двору наместника падишаха.

От широких свободных улиц и площадей паутиной раскинулись проулочки, тупички и улицы, ползущие на Тепе-Оба. Среди бань и мечетей, перестроенных из храмов, стоят новые дома турецких богачей.

Ярым-Стамбул хочет походить на резиденцию падишаха. Там – Великая дверь и Порог счастья, здесь – Малая дверь и Малый порог сына падишаха. Ему поручено наблюдение за страной, именуемой Крымским ханством. Наместника окружает двор, который состоит из почтенных эфенди и военачальников.

Над всем городом царит огромный рынок на старой площади. Там, рядом с пестрым восточным товаром и изделиями европейских мастеров, с табунами горных верховых лошадок и могучими волами в ярме, продаются люди. Молодые девушки и юноши, старики, женщины с детьми сидят здесь среди нечистот и площадной пыли, стоят группами или проходят гуськом, соединенные одной цепью. Слышится русская речь. Работорговцы и рабовладельцы пальцами лезут в пересохшие от жажды рты, щупают груди и мускулы и громко, свирепо торгуются, звеня пиастрами и гершами.

Теперь, во времена, близкие французской революции, так же как и в те дни, когда первый турецкий корабль подошел к пристани Кафы, торг людьми составляет главную статью дохода ханства.

Ни сладкое сурожское вино, ни черноморская рыба не могут сравниться с этим товаром. Никакой труд не может так обогатить татарина, как удачная людская добыча.

Людей грузят в трюмы кораблей и отправляют в Синоп. За них Крым получит и хлеб, и оружие, и драгоценности, и наркотики.

Ярым-Стамбул и ханский порт Гёзлев до последних дней последнего Гирея – крупнейшие невольничьи рынки.

Татарский Бахчисарай – сокрытое гнездо военного разбоя и резиденция ханов.

Турецкая Кафа – истинная столица вассального крымского ханства.

Из этих двух городов колёсные дороги ведут в торговые порты Гёзлев, Керчь и Бни-Кале, в Ак-Мечеть, Карасубазар и Солхат.

Гёзлев соревнуется с Кафой своим «флотом». У пристани стоят во множестве купеческие фелюги, преимущественно турецкие.

Огромные, покрытые свинцом мечети, фонтаны, многочисленные ханы (гостиницы) и бани Гёзлева говорят о богатствах города, основанных на торговле.

Но торговля эта, дающая изрядные доходы, свидетельствует о жалком состоянии хозяйства Крымского ханства. Турки везут в Крым тонкие ткани, нитки, мыло, табак, кожу, медь, глиняную посуду, краски, клейстер, доски, желуди, яблоки, сушеные груши, орехи, пшено, уксус, масло, горох, не говоря уже о пряностях, кофе и таких плодах, как апельсины, лимоны и финики.

Павел Сумароков, перечисляя в своей книге «Досуги крымского судьи» эти товары, восклицает: «Нерадивость крымцев вредит целому их обществу; ибо кто поверит, что к ним привозят старые сапоги, деревянные ступы, прядильни, чашки, ложки и тому подобное?»

«Сия нерадивость крымцев» поддерживается Стамбулом, который смотрит на Крым как на воинский стан, где всегда готовятся к войне и где в свободное время пасут отары овец и стада верблюдов. Что, кроме вечной готовности к войне, можно извлечь из этой страны? Соль, войлоки, грубошерстные бурки, узкая шерстяная домоткань, от которой пахнет верблюжатиной, – вот и вся нехитрая торговля ханства.

Однако береговые земли и земли горного Крыма, которые принадлежат Оттоманской Порте, не благоустроеннее тех, где хозяйничает хан. Турецкие власти не заботятся о дорогах – ведь по этим дорогам сами они почти не ездят; что касается татар, то их считают слишком диким народом. Зачем бы им понадобились удобные дороги?

Трудно путешествовать по Крыму, если путь не лежит к таким городам, как Бахчисарай, Кафа, Ак-Мечеть, Гёзлев, Карасубазар и Солхат.