Тьер не врал. Выдвинулись мы сразу после лёгкого ужина, небольшим караваном – верхом на герках!

Впереди ехали двое вооружённых до зубов воинов, на случай нападения. Следом принц Нэрт с… Тильдой. Оказалось темнокожая наложница до ужаса боится местных «коней». А поскольку к наложнице принца позволено прикасаться только саму принцу, он её и вёз. Бледная, как сама смерть, Тильда – с её–то тёмной кожей! – сидела спереди, Тьер позади, приобнимая свою любимую наложницу поперёк талии.

Позади них в одиночестве по той же причине, во избежание падения привязанная к седлу герка, восседала я с кислой миной на лице. Почему с кислой? Нет, мой двуногий скакун был спокойный и обученный, перебирал ровным шагом сам, без указаний. И вовсе не такой страшный, как я себе представляла сначала – серая морда напоминала голову носорога, только рог имелось два штуки; мощная толстая шея переходила в не менее мощное туловище, покрытое толстой неприступной чёрной браней панциря, на которую и крепилось седло; ну и длинный шипастый хвост, мотающийся сзади. Не зверь – отличное орудие убийства.

А с кислой миной потому, что я просто–напросто завидовала Тильде! Даже уличив себя на странной мысли, не перестала. В этом мире я совершено одинока, и мне тоже хотелось крохи тепла. Хотелось хоть не на долгое время почувствовать себя защищённой. Пусть и принцем саламандр. А ещё меня страшило будущее.

Обернувшись, бросила печальный взгляд на стремительно удаляющийся замок Тьера. Через пару минут его острые шпили с развивающимися на ветру алыми флагами под темнеющим покрывалом бордово–коричневого неба исчезли за густыми зарослями тернистого леса. Позади меня оставались только темнеющая степная тропа, да последний в караване всадник. По бокам его герка свисал наш багаж.

Повернулась. От нечего делать принялась опять буравить глазами спину Нэрта Тьера. Постепенно веки начали слипаться, и я незаметно для себя задремала.

Разбудил меня непривычный мерному ритму езды толчок, а дальше мой герк остановился.

Проморгав сонные глаза, я завертела головой по сторонам. Остановился весь караван, и теперь воины разбивали лагерь в низине у подножия горного хребта. Его верхушки поблёскивали в проглядывающем сквозь тучи лунном свете, создавая обманчивое впечатление, будто острые пики гор укрывал снег. О снеге в мире Тарунно никогда и не слышали.

Спешившись, а следом сняв сонную Тильду, Тьер неспешной походкой направлялся ко мне. Тильда же присоединилась к воину, занимавшемуся разведением костра.

– Усстала?

С участием справился принц о моём самочувствии, оказавшись у бока моего герка. Кивнула, сдерживая очередной зевок. Молчала, разговаривать не хотелось. Не из обиды – из усталости. А вот Тьер жаждал поболтать.

– Мы осстановилисссь на привал. Нужно восссполнить ссилы. Завтра, рано утром, двинемсся через Вардонсский Перевал, за ним будет дворец короля, – объяснял, попутно снимая с меня здешние «ремни безопасности». Я всё кивала.

Освободив, Тьер подхватил меня подмышки и стащил с герка. Но опоры под ногами я не ощутила, затекшие ноги прогнулись в коленях, и я бы непременно упала, если бы принц не удержал. Он привлёк… не так, он крепко прижал мою обмякшую тушку к своей стальной груди. Ещё и ноги хвостом обхватил для верности!..

Ухом я слышала, как быстро громыхает сильное, горячее сердце Нэрта. Моё тоже ускорило ритм, похоже, вознамерившись поравняться с его…

Грудь Тьера обтягивала всё та же кожаная жилетка, заправленная в свободные штаны. Кожа самого саламандра была холодной, зато моя резко разгорячилась от волнения. Нэрт прижимал меня к себе слишком крепко. Уткнулся носом в макушку, вновь и вновь втягивал запах моих волос. Он… наслаждался?

На миг я ощутила себя маленьким мотыльком, летящим в объятия смертоносного огня. И мотыльку вовсе не хотелось этому огню противиться…

Но только на миг.

– Можешь, отпустить. Мои ноги окрепли, и я могу вполне стоять самостоятельно, – прохрипела дрожащим голосом. Ну уж сильно прижимал!

И принц саламандр разжал объятия, отпустил, но не отошёл далеко. Держал меня за руку. В радужке чёрных глаз отражался редкий лунный свет, а ещё огненные всполохи.