— Плохо? — недоверчиво переспросил я.

— Плохо, — подтвердил мой собеседник. — Перепил, понимаешь. Его начало мутить. Он побежал в ванную комнату, совмещенную с туалетом, но там была Светлана, и ему пришлось искать подходящее место вне дома.

— Чушь! — сказал я. — Светлана ничего такого не говорила.

— Не говорила. В материалах дела этого эпизода нет. И если она не подтвердит слова Кожемякина, это будет очко в нашу пользу. Но — только если не подтвердит.

Мартынов очень на это надеялся, как я понял. И я был с ним солидарен.

— Очень сложное дело, — сказал Мартынов. — Все время такое чувство; будто по тонкому льду идешь. Мы вот Алекперова крепко зацепили, он уже было сник, и вдруг пошли звонки всякие… — Он в досаде махнул рукой.

— Большие люди звонили? — понимающе сказал я.

— Большие— это не то слово, Женя. Очень большие, так будет вернее. Это же телевизионный канал, его такие люди контролируют, о которых вслух можно говорить только хорошее. — Мартынов желчно засмеялся.

— Неужели они вам звонили?

— Не лично, конечно. Другие люди светились. Но откуда ветер дует, можно было понять. И при этом никаких просьб или угроз. Так, разговор ни о чем. Но с явным намеком, что Алекперова мы напрасно зацепили. А у нас против него — ничего. И пришлось оставить его в покое.

— А говорили, что крепко Алекперова зацепили, — уловил я несоответствие.

— Мы-то хорошо зацепили, — согласился Мартынов. — В грязную историю он вляпался, слов нет, но ничего такого, за что можно было бы его упечь в тюрьму. Да, он мухлевал. Да, ему мешал Самсонов, и он за его спиной делал вещи, за которые в приличном обществе бьют по физиономии. Но только и всего. Так что по самсоновскому делу его к ответственности не привлечешь. Но в ходе допроса стали всплывать другие вещи, не менее интересные. Огромные потоки никем не учтенных денег — вот это тема. То, что проходило через Самсонова, — лишь мизерная часть, верхушка айсберга. Алекперов, судя по всему, оперировал гораздо более значительными суммами. Это я и имел в виду, когда сказал о том, что Алекперова мы зацепили.

— Так в чем же дело? — не выдержал я.

— Ты о чем? — осведомился Мартынов.

— Вот и докрутите его до конца! — ответил я, злясь на него за то, что он разыгрывает непонимание, хотя все прекрасно понял.

— Не дадут, Женя.

— Кто?

— Ну, не знаю, — пожал плечами Мартынов. — Те, кто стоит за Алекперовым. Вот твой шеф московский, Бобров, — он ведь должен государственный интерес блюсти, следить за сбором налогов. А к Алекперову у него почему-то никаких претензий нет. К Самсонову вот были, а к Алекперову — ну совершенно никаких! Хотя тут денег значительно больше, чем в истории с Самсоновым. С чего бы это?

— А может, он не знает про Алекперова?

— Так ты ему подскажи, — мягко сказал Мартынов. — И посмотрим, что он тебе на это ответит.