Мартынов засмеялся, оценив ответ. В этом кабинете немногие, наверное, шутили.

— Что ж, значит, наша встреча будет краткой, — сказал он. — Вот только выясним с вами кое-какие подробности. Тот самый вечер — вы понимаете, о чем я говорю…

Светлана кивнула, делаясь строже лицом.

— Вы поссорились со своим мужем. С бывшим мужем.

Светлана снова кивнула.

— И вы оказались в ванной комнате.

— Да. Я уже рассказывала об этом. Тогда разревелась как девчонка, и мне надо было заняться собой.

— В ванную комнату заглянул Евгений. — Мартынов кивнул в мою сторону. — Предложил возвращаться в Москву. Вы вышли из ванной и где кого обнаружили?

— В гостиной.

— Там присутствовали все?

— Не было Сергея. — У Светланы дрогнул голос. — И, кажется, Загорского.

— Загорский был в кухне, — подсказал я.

Но Загорский волновал сейчас Мартынова меньше всего.

— Ладно, это я понял, — сказал он. — Но Демин и Кожемякин были в гостиной?

— Да, — ответила Светлана.

— А вот до гостиной, раньше, вы когда в последний раз видели Кожемякина? Когда все были за столом?

Светлана задумалась, вспоминая. А я даже затаил дыхание. От ее ответа сейчас зависело больше, чем это она себе представляет. Если она не подтвердит слова Кожемякина — тому почти наверняка уже не отвертеться. Только Светлана могла дать ему алиби. Не железное, но в его положении выбирать не приходилось.

— Ну почему же за столом? — задумчиво сказала Светлана. — Он заглядывал ко мне в ванную комнату.

— Когда? — глухим голосом спросил Мартынов.

Я представлял себе его состояние сейчас. Все рушилось, и ничего нельзя было поправить.