— Точно не скажу, — ответила Светлана. — Мы разругались с Сергеем, я зашла в ванную комнату, и почти сразу туда заглянул Кожемякин. Он испугался, застав меня плачущей.
— Почему вы решили, что он испугался? — уточнил Мартынов.
— У него лицо такое было, знаете… — Она замялась, подыскивая определение. — Не совсем обычное.
Все совпадало. Иным лицо Кожемякина и не могло быть. Его тошнило, и он безуспешно пытался найти укромное место.
Мартынов все больше мрачнел. Для него теперь все начиналось сначала, а время шло, уходило, таяло, а вместе с ним — и надежды на то, что все очень скоро раскроется.
— Что же вы раньше не сказали? — не сдержался он.
— О чем? — округлила глаза Светлана.
— О том, что Кожемякин заглядывал в ванную?
— А это так важно?
Мартынов тяжело вздохнул. Для него сейчас все было важным.
Глава 51
— Мне кажется, дело никогда не будет раскрыто, — сказал я.
Это было жестоко, но Светлана сама попросила меня об откровенности. Мы ехали в нашем фургончике, это был последний осколок прежней жизни. Светлана держалась за руль так крепко, что у нее побелели костяшки пальцев.
— Извини, — сказал я.
— Ничего.
Долго ехали молча.
— Почему? — вдруг спросила Светлана, словно наш разговор и не прерывался.
Спрашивала, почему убийство не раскроют.
— Сергей Николаевич был настоящим королем, — ответил я. — А когда короли умирают, гораздо важнее сам факт смерти, чем ее причина.
— Ты ушел от ответа.