– Ты ни черта обо мне не знаешь, деточка, – сплевывает она в ответ.

Я прикусываю язык. Я была неправа, с такими манерами она определенно из Лодаксо. Жестом она велит мне снять плащ, и я делаю, как мне велено.

Она начинает бормотать себе под нос на языке, которого я не понимаю, пока оценивает меня. Я задерживаю дыхание, надеясь, что она не почувствует оружие в моем кармане, когда будет измерять. Женщина выходит из комнаты и возвращается с лазурным платьем в руках. Бросив его мне и не сказав больше ни слова, она возвращается на свое место, чтобы продолжить шить.

Да что не так с этими лодаксианцами? Вечно швыряются в меня вещами.

Я не утруждаю себя словами благодарности, бросаю монеты на прилавок и выскальзываю за дверь. Я крепко сжимаю платье, готовая продемонстрировать Гидеону свой успех, но его нигде не видно. Нахмурившись, я хватаю свою сумку и запихиваю платье внутрь. Я быстро разделяю волосы на три части, чтобы заплести их в косу и убрать от лица, во избежание обморожения. Поправив плащ и прикрыв рот шарфом, я перекидываю сумку через плечо.

«Ты можешь убежать, но тебе не удастся спрятаться, Гидеон».

Вопреки здравому смыслу я пытаюсь разобраться в том, что между нами произошло. Меня должно беспокоить то, что он так болезненно воспринял мои слова. Меня должно было беспокоить то, что я не увидела ни света, ни доброты в его глазах, когда он произнес такую страшную угрозу. Меня должно беспокоить то, что он готов пролить кровь ради меня. Но я полагаю, что не все чудовища – злодеи.

Мне следовало бы его бояться. Не сейчас, когда он связан со мной, а когда освободится, став силой тьмы.

Невидимая связующая нить тянет меня, и я делаю глубокий вдох, прежде чем обернуться и увидеть его в самом конце переулка. Его руки заложены за спину, так же как и у солдат, которых я видела.

Я делаю шаг навстречу, а он отступает назад.

– Безопаснее для тебя, если я буду держаться на расстоянии, – хрипит он с тем же выражением боли на лице, что и раньше.

Я делаю еще один шаг вперед, а он делает еще один шаг назад.

– Я чувствую себя в большей безопасности, когда ты рядом.

Он сжимает кулаки, а губы кривятся в усмешке.

– Во мне царит хаос. И хаос хочет выйти поиграть.

Краем глаза я могу различить лица в темноте, которые проступают из теней, и я просто слышу, как они шепчут:

– Ты никогда не будешь достоин.

Чувствуя ком в горле, я сбрасываю сумку.

– В каждом существе есть темная сторона, – шепчу я, повторяя его слова.

– А я – сама тьма, – заявляет он, сжимая кулаки до тех пор, пока они не побелели. Он пытается заставить меня бояться его. – Как только мы получим перо, я позабочусь о том, чтобы ты держалась от меня подальше и была в безопасности.