— Ну зачем ты так, Коля? — Жуков укоризненно покачал головой. — Ты что, забыл свою книгу? «Сверхдержаву»? Я же обещал тебе, что мы воплотим эту книгу в жизнь. И я собираюсь сдержать свое обещание. Довольно с нас агрессии. Переловим этих бандитов и перевоспитаем. Будут работать таможенниками и милиционерами. Спокойная сила и терпение…

— Знаешь, в чем проблема? — тихо произнес Краев. — В том, что книжка моя — фантастика. Чистой воды фантастика! И идею эту насчет уничтожения агрессии я придумал, сидя в сортире. У меня был запор, и, видать, от натуги дерьмо в голову поперло. Для предвыборной кампании, конечно, все это подходило идеально. Но в жизни осуществить это нельзя. Может быть, из отдельного человека можно вытравить агрессию и сделать его идеально послушным. Но для общества в целом такое невозможно! Не существует еще такой технологии!

— Как знать, как знать… — загадочно усмехнулся Давила.

— И эта эпидемия… Что там еще за якутская лихорадка? Это что, серьезно?

— Это очень серьезно. — Лицо Давиды помрачнело. — Если хочешь знать, это самая большая наша неприятность. И если мы ничего не предпримем, все население страны может вымереть за год. Это просто адская напасть! Похуже бубонной чумы. Смотри!

Он открыл кейс, протянул Николаю прозрачную папку. В папке содержались цветные фотографии и листочки с данными. На каждом листочке стояла печать «Совершенно секретно». Люди на фотографиях лежали на кроватях. Их голые тела были чудовищно раздуты, неестественно красная кожа лопалась, из трещин сочилась сукровица. Лица напоминали резиновые подушки со щелочками заплывших, невидящих глаз.

— Смертность — сто процентов, — сухо сообщил Жуков. — Не выживает никто. Заразность — процентов восемьдесят в течение суток. Передается воздушно-капельным путем, как грипп. Мне кажется, что это и есть мутация какого-нибудь простудного вируса. Причем мутация смертельная. Это бич Божий. Цифры посмотри.

Цифры были пугающими. Четверть населения маленьких городков одной из сибирских областей уже вымерла. И — что самое ужасное — появлялись случаи заболевания в больших городах Сибири.

— Вот так, — сказал Жуков. — Самое ужасное — это вирулентность. В смысле — заразность. Персонал ходит в герметичных костюмах. Больных свозят в особые зоны. Но эпидемия все равно распространяется со страшной скоростью. Вся надежда на Эдика. Долго он копается. Быстрее надо.

— Какого Эдика?

— Ступин. Эдуард Ступин. Забыл про такого? Он сейчас глава специнститута. Не скажу какого. В общем, они вакцину делают. Как только сделают, сразу начнем прививать. Все население России.

— И меня, что ли?

— А ты как думал? Тебя — в первую очередь. Твоя жизнь бесценна для страны!

— Нельзя так… Непроверенная вакцина… У меня аллергия. Стопроцентный отвод от всяких прививок. Я сдохну сразу. Нет, я отказываюсь.

— Эдик плохих вакцин не делает! — наставительно произнес Давила. — Куда ты денешься? Мы тебе сдохнуть не дадим!

Путь впереди, видимо, расчистили, потому что БТРы отъехали назад. Машина резко рванула вперед — так, что Краев стукнулся затылком о подголовник.

— Домой! — радостно сказал Давила. — Домой едем! На базу.