В основе подобных политических мер практически никогда не лежат результаты криминологических исследований, и еще меньше они способствуют обеспечению общественной безопасности. В 2000 году экспертная группа по поручению федерального правительства Канады проанализировала все имеющиеся факты и данные и сделала заключение, что реестр бывших осужденных за преступления на сексуальной почве «не сильно способствовал улучшению» ситуации с безопасностью в обществе и что финансовые средства, выделенные на эту инициативу, можно было бы потратить с большей пользой. Тем не менее правительство решило, что реестр должен существовать, а министр профильного ведомства в частном порядке принес извинения участникам экспертной группы. «Это политика», – пояснил он{51}.
Политизация темы преступлений и последующее закручивание гаек – устоявшийся стандарт для США, но британский социолог Дэвид Гарланд и другие показали, что это явление постепенно охватывает весь западный мир. Многие новые американские политические меры – «закон трех преступлений», автоматические минимальные сроки заключения, тюрьмы особого режима, реестр лиц, совершивших преступления сексуального характера, – введены или обсуждаются повсеместно от Австралии до Нидерландов. В ходе президентских выборов во Франции в 2007 году кандидат от социалистов попытался ослабить эффект жестких призывов другого кандидата – Николя Саркози – к законности и правопорядку, пообещав построить исправительные учреждения для несовершеннолетних преступников. В Канаде следование американским жестким мерам и формулировкам, таким как «нулевая терпимость», «справедливое наказание», «взрослые сроки за взрослые преступления», проявляется в том, что аналогичные лозунги с нарастающей частотой появляются в СМИ и лексиконе политических деятелей, а повестка дня реформ действующего консервативного правительства звучит как американская агитационная брошюра 1990-х годов. В ходе британских выборов в 2005 году консерватор Майкл Ховард настолько активно эксплуатировал тему страха перед преступностью, что Ассоциация руководителей полицейских служб пошла на беспрецедентную меру, заявив, что он вводит общество в заблуждение, преувеличивая уровень преступности в стране. В 2007 году лейбористское правительство Тони Блэра последовало примеру США, создав реестр лиц, совершивших сексуальное насилие, и даже сделало его доступным широкой публике. Этот закон даже планировали неофициально назвать «законом Сары» – по имени убитой девочки.
Но не только политики наживаются на «маркетинге преступлений». Как мы уже видели, отсутствие чувства защищенности – одно из важных условий для роста индустрии безопасности. Полиция тоже знает, от каких эмоций зависит финансирование ведомства.
«Уровень преступлений против личности растет беспрецедентными темпами», – такой вывод сделан в отчете исследовательского форума руководителей полиции Police Executive Research Forum (PERF). PERF называет себя аналитическим центром, но учитывая, что в его совет входят исключительно руководители полиции крупных городов, его можно назвать инструментом для лоббирования их интересов. «В 2005 году было совершено на 30 607 преступлений с применением насилия больше, чем в предыдущем. Это самый существенный рост числа подобных преступлений в годовом исчислении за 14 лет». Звучит пугающе, но правда в том, что этот рост составил всего 2,3%. Причина, по которой в 2005 году рост в годовом исчислении стал самым существенным за 14 лет, только в том, что на протяжении последних 14 лет число подобных преступлений снижалось или оставалось примерно тем же. «Если ничего не предпринять, – говорится в отчете, – число преступлений с применением насилия может вновь достигнуть уровня начала 1990-х, когда более 24 500 человек были убиты, а еще тысячи получили ранения разной степени тяжести». То есть, следуя этой логике, небольшое увеличение числа подобных преступлений, последовавшее за самым продолжительным и устойчивым снижением в современной истории, означает, что необходимо немедленно предпринять какие-то меры, иначе десятки тысяч человек умрут. А поскольку, согласно утверждению руководителей полиции, недостаточное финансирование полицейских управлений – одна из ключевых причин резкого роста преступности, следует увеличить бюджет на нужды полиции. По случайному стечению обстоятельств этот отчет был профинансирован компанией Motorola – производителем радиостанций и других технических устройств, которые закупают полицейские участки, когда им позволяет бюджет.
Конечно, американская полиция не единственная пытается использовать статистику преступности в своих интересах. Джулиан Фантино, шеф полиции Торонто в 2000–2005 годах и комиссар полиции провинции Онтарио в 2006–2008 годах, известен своими настоятельными призывами к увеличению сроков заключения и ужесточению условий содержания преступников в тюрьмах. «Система уголовной юстиции не работает. И у нас есть жертвы, которые это подтвердят» – это мантра Фантино, которую он повторяет при каждом удобном случае. Возражения критиков, что уровень преступности не только под контролем, но и снижается, Фантино просто игнорировал. В ноябре 2003 года он заявил: «Вот мой ответ всем тем, кто считает, будто уровень преступности снижается: возможно, он снижается в цифрах, но число преступлений с применением насилия все прошедшие годы только растет». На самом деле число подобных преступлений на протяжении многих лет снижается, но это вряд ли было интересно шефу полиции, выступавшему за ужесточение законодательства.
Общественные институты и федеральные агентства – еще один источник ажиотажа. Часто они непосредственно заинтересованы в повышении всеобщего интереса к теме, которой занимаются – из благих побуждений или в стремлении получить финансирование. Так, Министерство юстиции США часто цитирует статистику по числу случаев совращения детей в интернете, о которой мы говорили ранее. Детский фонд ООН ЮНИСЕФ пошел еще дальше, заявив в пресс-релизе, выпущенном 7 февраля 2007 года: «Каждый пятый ребенок, который пользуется интернет-чатами, общался с педофилом». Однако эти организации не упоминают, что исследования на самом деле говорят вовсе не о том, что у каждого пятого ребенка в интернете происходит контакт с педофилом{52}.
Для тюремных охранников рост уровня преступности (даже воспринимаемый) и ужесточение уголовного законодательства означают гарантию работы. В Калифорнии профсоюз охранников исправительных учреждений уже стал легендарной политической силой. В 1980-х годах он добился финансирования для создания новых организаций по защите прав жертв преступлений. Эти правозащитные организации в основном и требовали увеличения сроков заключения. Когда в 1994 году на всеобщее голосование по штату был вынесен «закон о трех преступлениях» (благодаря которому карманные воришки оказались в тюрьме до конца своих дней), профсоюз финансово поддержал сторонников этого закона, и в итоге они одержали верх. Когда десять лет спустя на голосование был вынесен вопрос о небольшом смягчении этого закона, профсоюз поддержал противников этой инициативы, которые опять-таки победили. На протяжении многих лет в калифорнийских тюрьмах число заключенных в два раза превышает максимальный порог, несмотря на то что новые тюрьмы строятся в штате с лихорадочной скоростью. Для сотрудников службы исполнения наказаний переполненные тюрьмы означают сверхурочную работу, а в Калифорнии работа сверхурочно оплачивается в размере 37 долларов в час. По данным Дэниела Макаллэйра из Центра по вопросам ювенальной и криминальной юстиции в Сан-Франциско (либеральной НКО, следящей за деятельностью профсоюзов), «для Калифорнии нередкой является ситуация, когда тюремные охранники зарабатывают больше 100 тысяч долларов в год».
Калифорнийский профсоюз охранников исправительных учреждений проявляет щедрость в отношении политиков. Одним из бенефициаров профсоюза был демократ Грей Дэвис, губернатор Калифорнии. В 2002 году под влиянием серьезного налогового кризиса Дэвис сократил госфинансирование в сфере образования, здравоохранения и многих других областях. В то же время он утвердил повышение оплаты труды охранникам тюрем на 37,7% и увеличил их отпуска. Губернатор категорически отрицал, что на это решение каким-то образом повлияли три миллиона долларов, которые он получил в качестве пожертвования на избирательную кампанию от профсоюза охранников исправительных учреждений.
Отдельную нишу среди тех, кто наживается на страхе, занимают консультанты по безопасности. Они не участвуют в громких кампаниях, как политики, не лоббируют свои интересы, как шефы полиции, не рекламируют свои услуги, как коммерческие компании. Вместо этого они общаются с журналистами, которые представляют их как незаинтересованных экспертов, хотя у них определенно есть свой, и весьма конкретный, интерес.
«Семейный эксперт по безопасности» Боб Стабер, бывший калифорнийский офицер полиции, занимается продвижением собственной программы Safe Escape. По описанию на сайте, это «мультимедийная программа, которая учит детей и родителей в случае неожиданной угрозы за доли секунды принимать решения, которые спасут им жизнь». Диск с видеозаписью программы можно приобрести за 25 долларов.
Боб Стабер постоянно мелькает в телевизионных шоу. Он участвовал в таких ток-шоу, как The O’Reilly Factor, America’s Most Wanted, Today, и даже в шоу Опры Уинфри Oprah. Он консультировал телеканал АВС во время съемок специального проекта Primetime Live, посвященного теме похищения детей, изнасилований и стрельбы в школах. «Вероятность стрельбы в школах стала причиной серьезной озабоченности в образовательных учреждениях по всей стране», – заявляет журналист Крис Куомо, начиная выпуск этого телешоу 10 ноября 2005 года. «Обеспечение безопасности – одна из главных задач как в нашей школе, так и в любом другом образовательном учреждении, – сообщает журналисту директор старшей школы. – У нас постоянно дежурит вооруженный офицер полиции и регулярно проводятся учения на случай ЧП с применением оружия». Журналисты телешоу с помощью Боба Стабера решают провести собственную проверку безопасности.
«Учеников и сотрудников школы попросили действовать так, как они действовали бы в случае чрезвычайной ситуации с вооруженным нападением», – поясняет Крис Куомо телезрителям, пока подростки бегут по коридорам школы во время объявленной учебной тревоги. Все проходит хорошо, все довольны. После этого тревогу объявляют во второй раз, но учеников не предупреждают, что Боб Стабер и его помощник будут играть роль вооруженных преступников. «Ты убит! И ты тоже!» – кричит Стабер растерявшимся, испуганным подросткам. Крису Куомо происходящее кажется реалистичным.
После этого Боб Стабер объясняет подросткам, что они могут сделать, чтобы спастись от вооруженных преступников. Никогда не заходите в комнату без окон, инструктирует он. Вылейте жидкое мыло на пол. «Вам придется делать то, что никто в подобной ситуации не делает, – говорит Стабер детям. – Давайте повторим еще раз». И дети снова отрабатывают поведение в чрезвычайной ситуации. На этот раз они следуют советам Стабера, и всем кажется, что теперь американские школьники в безопасности.
Так ли это? В 1997–1998 учебном году в США были убиты 34 школьника. В 2004–2005 учебном году – последнем, по которому доступны данные, – произошло 22 убийства. Каждое убийство – это трагедия, но анализировать статистику нужно всегда объективно. Число детей и подростков, убитых
Приведенная статистика взята из отчета Indicators of School Crime and Safety («Показатели уровня преступности в школах и безопасности образовательных учреждений»), подготовленного по требованию Конгресса США после того, как в 1998 году после массового убийства в школе в Джонсборо[32] эта тема вышла на национальный уровень. В отчете также приводятся данные по «тяжким преступлениям с применением насилия» – изнасилования, грабежи, вооруженные нападения. В 1994 году уровень подобных преступлений составлял 13 на тысячу учеников. Эта цифра вводит в заблуждение, поскольку это средний показатель по всем американским школам, тогда как между школами в бедных городских районах и школами в благополучных пригородах наблюдается значительная разница. В любом случае этот уровень стабильно снижался в 1990-е годы и в 2004-м составил четыре на тысячу учеников, то есть в три раза меньше, чем еще десять лет назад. В 1993 году 12% учеников в ходе опроса признались, что за последние 30 дней проносили на территорию школы предметы, которые можно расценивать как оружие. Десять лет спустя этот показатель снизился до 6%.
Таким образом, в 1998 году на момент подготовки первого отчета Indicators of School Crime and Safety ситуация внутри американских школ была очевидной, остается она аналогичной и сегодня: убийства в школах совершаются настолько редко, что вероятность для каждого отдельного ученика стремится к нулю.
Однако реальная ситуация существенно отличается от того, как ее воспринимает общество. Главным образом потому, что 20 апреля 1999 года два вооруженных подростка устроили массовую бойню в старшей школе «Колумбайн» в Литлтоне. Они убили учителя и 12 учеников. 24 человека были ранены и сотни миллионов людей по всему миру повержены в шок. Эта трагедия получила широкое освещение в СМИ. По опросам исследовательского центра Pew Research Center, 7 из 10 американцев сказали, что наблюдали за произошедшим «очень пристально», так что эту историю можно назвать самой важной темой 1999 года и третьей по значимости темой всего десятилетия. Самой важной темой предыдущего года было массовое убийство в школе в Джонсборо.
Эти ужасные трагедии, последовавшие одна за другой, сформировали замкнутый круг. Средства массовой информации превращали любой рядовой инцидент, связанный со школьной безопасностью, в новости национального и глобального масштаба. Обычно эти новости сопровождались комментариями «экспертов по безопасности», которые звучали так, словно в каждой школе разворачивается настоящая гражданская война. Усилилась политика «нулевой терпимости»: за малейшее нарушение правил и проявление насилия ученик подлежал временному отстранению от занятий или даже исключению из школы. Термин «блокировка» перекочевал из тюремного жаргона в повседневный лексикон, так как обычной практикой стало проведение учений на случай ЧП с применением оружия. Вместо того чтобы приобретать книги и ремонтировать помещения, школы начали тратить средства на металлоискатели, камеры и охрану.
Это было тревожное время для родителей. СМИ и общество в унисон твердили об опасности угрозы. Внутренний голос, руководствуясь Правилом примера и Правилом «хорошо – плохо», горячо с ними соглашался. Возможно, Разум и попытался бы внести свои коррективы, однако учитывая, что СМИ не могли предоставить статистику для оценки потенциального риска в перспективе, у Разума не было оснований вмешиваться.
Результат столь однобокого представления отразился в опросах общественного мнения. Вскоре после массового убийства в Джонсборо опрос NBC/Wall Street Journal показал, что 71% американцев уверены, что стрельба в школе с высокой или очень высокой вероятностью произойдет в их сообществе. Опрос USA Today