Глава 14

Реактивный рейд

Немцы за три дня передышки активизировались и снова начались тяжелые бои. У нас начались обычные военные будни "на войне, как на войне", то есть ничего нового: бомбежки, атаки танков и пехоты, артобстрелы, атаки пехоты и танков и так по кругу. За те несколько дней затишья в мерзлой земле солдаты разведвзводов, штабной роты отрыли окопы, связав траншеями штаб и медчасть полка. Пережидая очередной артобстрел, мы сидели в окопах, лениво разговаривая о мирной жизни, как вдруг к нашим внутренним позициям в районе штаба прилетели восемнадцать реактивных снарядов, с характерным скрипом, напоминающий рев ишака. Земля заполыхала огнем и шесть осколочно-фугасных снарядов покосили зазевавшихся бойцов. В итоге артобстрела, несколько солдат были убиты осколками снарядов, а три человека катались по земле, пытаясь сбить с себя огонь. Стало страшно, видя, как горят живьем люди и необходимостью им помочь, а вылезать из окопа очень страшно. Весь обстрел продлился не более минуты, и больше реактивных снарядов к нам не прилетало. Выскочили фельдшера, а за ними и мы. Один солдат скинул шинель, остальные двое, запаниковав и не понимая, что делать, катались по земле, руками пытаясь сбить пламя с горящей во всю материи и коже. Подбегая, фельдшера накидывали на них шинели, закрывая огонь, с целью прекращения доступа кислорода для горения огня. У всех троих были ожоги рук, шеи, лица, частично сгорели волосы, брови, ресницы. Ими занялись наши врачи.

А мы стали сносить убитых, среди которых оказался начальник разведчасти Гуляев. Жаль, вроде сработались, наладилось взаимопонимание. Час назад я с ним разговаривал, шутил, а сейчас он лежал на земле мертвый. Шубин был на передовой, поэтому нас построил Недогаров, мы дали прощальный салют из автоматов, отдав, таким образом, долг памяти павшим бойцам и совершили их погребение в братской могиле.

В этот раз мы сидели в обороне, в атаки пехоту не поднимали, а вот наши танковые подразделения постоянно, то с нашего фланга, то по центру, то с правого фланга, где-то за Гусенево, прорывались сквозь бреши в немецкой обороне, осуществляя короткие рейды по тылам противника.

17 ноября к нам прорвались пятнадцать моряков с двумя ранеными на руках из ОМАДА, дравшиеся бок о бок с нами против фашистов под Ельней, среди которых я увидел старых знакомых: старшину второй статьи Игоря Кожукова и здоровяка матроса Алексея Андрейченко.

Бойцы приветствовали моряков, как давних и очень хороших знакомых, обнимая, хлопая по плечам, что-то радостно выкрикивая. Раненых передали сразу в лазарет, Иван накормил морячков, сварганив по-быстрому картоху с тушенкой.

Капитан командир штабной роты проверил документы моряков, пообщался с нами и с ними, он тоже их знал по Ельне, а Недогаров распорядился начхозчасти поставить моряков на довольствие и выдать зимнюю пехотную форму, у кого морская форма совсем пришла в негодность.

Лейтенант Мутонин Андрей, старший по званию в этой группе, рассказал о том из 650 краснофлотцев и командиров, оставивших свои позиции под Вязьмой, где они защищали соседний с нами участок фронта, удалось прорваться лишь 350 — остальные погибли в бою или пропали без вести. Потом военные моряки шли по немецким тылам к линии фронта, проходившей в районе Можайска. Преодолеть эти несколько десятков километров по вражеским тылам, учитывая значительную концентрацию войск противника, решено было двумя отдельными группами. Одну из них, наибольшую по численности, возглавил старший лейтенант Егоров, а вторую примерно в 100 человек, куда вошли большинство командиров ОМАД и присоединившихся красноармейцев возглавил капитан-лейтенант Остроухов. Материальную часть дивизиона, орудия и автомашины, пришлось уничтожить, а запасы распределить поровну между группами. Общее направление движения на восток избрали вдоль автострады Москва — Минск.

— Что ж вы к дороге поперлись, где фрицев много. По лесам идти надо было!

— Не получилось по лесам. Переход наш проходил в чрезвычайно сложных условиях. Наши моряки не имели точных карт местности и продвигались вперёд, ориентируясь, главным образом, по компасу. Шли мы ночами, от села к селу, вынося на руках тяжелораненых товарищей. Путь, зачастую, указывали лесники, жившие в глухих сторожках или хуторах. Но, несмотря на помощь местного населения, мы неоднократно натыкались на части и гарнизоны противника, попадая под обстрел и неся потери. Впрочем, столкновений даже с мелкими подразделениями старались избегать, чтобы не попасть в новое кольцо — плотность вражеских войск в этих районах была настолько высока, что временами "казалось, что немцы повсюду". Большой проблемой явилась нехватка продовольствия.

— Ну да, — согласился Недогаров, — еда, это проблема для такого количества людей.

— Поскольку получить его в достаточном количестве у голодающего местного населения было невозможно, то мы под покровом темноты проникали в занятые врагом селения и добывали из остановившихся в них на ночёвку немецких грузовых автомашин консервы, концентраты и сухари. Переход по вражеским тылам продолжался несколько суток. А в 30 километрах западнее Можайска моряки столкнулись с тыловыми частями основной немецкой группировки, ведшей бои с частями Красной Армии. Ну, мы ж моряки, поднялись в атаку и ударили в спину немцам! В результате этого боя общая группа была рассеяна. Нашей группой было принято решение повернуть на север и, найдя разрыв в немецких порядках, выйти из окружения между Можайском и Волоколамском, что и было с успехом исполнено. Вот мы теперь с вами, товарищи.

— Ну что ж, товарищи моряки, теперь вы являетесь сухопутной морской артиллерией, у нас не хватает расчетов на орудия. Гибнет много от осколков при обстрелах, так что товарищ лейтенант, когда подойдет с позиций наш начальник артчасти, то ваша группа поступит в его распоряжение.

— Так, Кольцов, ты в связи с гибелью Гуляева назначаешься начальником разведчасти полка, Шубин завизирует приказ о твоем назначении.

— Есть, товарищ майор.

Подошел Ледков улыбаясь:

— С повышением вас, товарищ старший лейтенант, а с нами ходить еще будете в разведку или все — перешли на штабную работу?

— Хороший ты парень, товарищ младший лейтенант, но слишком ядовитый. Ходить, конечно, будем, особенно в длительные рейды. А сейчас слушайте первый приказ начальника разведки полка и "записуйте" для истории. Сегодня нас обстреляли реактивные минометы врага. Ваша задача выяснить, где они базируются и, по возможности захватить их, либо просто уничтожить. Пойдут две группы по 7 человек, старшие групп Ледков и Птицын. План и детали операции обсудим, когда сформируете группы, состав на ваше усмотрение. В любом случае, у каждого командира формируются своя команда подчиненных, то есть те люди, которых он лучше знает и, с которыми сильнее развито взаимопонимание.

Через полчаса ко мне подошли две группы. У Ледкова это были Миша Боголюбов, Ломов, Бурят, Рома Конышев, Слава Ивашев и невысокий, юркий дагестанец Гаджоев Камиль. У Птицына, конечно, была "птичья стая" в составе Андрея Чайкина, Сергея Орлова, Жени Воробьева, Вани Грачева, Миши Воронова и в довесок шел Тимофей Лосев.