Все правильно, спрос за порядок со старшего. Мы также предупредили старшего военврача полка, и закрутилась обычная суета по наведению косметического лоска, все бойцы что-то переносили и поправляли по старому армейскому принципу "круглое носить, квадратное катать". Рокоссовский со свитой и охраной убыл к себе на командный пункт армии, а к нам пришли Панфилов с сопровождающими его офицерами штаба дивизии и Шубин с Недогаровым и полковым комиссаром Горяевым.

Их встретили пешие шеренги бойцов моего и взвода конной разведки Саши Лаврикова. Гуляев подал команды, сделал доклад, после короткой боевой речи Панфилова и соответствующей команды мы разошлись. Проверяющие пошли к лазарету, офицеры сзади, а бойцы за нами в отдалении. Тут я увидел, как Шубин покраснел, потом побелел, или наоборот, потом такая же раскраска побывала на лице Тяпова. Товарища Панфилова встречал личный состав медицинской части, а немного справа во всей красе на натянутых уголком между тремя деревьями бечевках были развешаны сохнущие женские панталоны и лифчики, штук двадцать. Во время уборки на них никто обратил внимание.

— Здравия желаю, товарищи бойцы — медработники!

— Здравия желаем, товарищ комдив!

"Вижу, что попал в настоящую женскую часть, все аккуратно прибрано, все постирано", — с улыбкой, пошутил Панфилов.

Словно назло судьбе, хотя с тактической точки зрения, возможно, это было правильно, но свой командный пункт Панфилов устроил именно в деревне Гусенево. Вечером на позиции за Чесменой по шоссе подошел четырехдивизионный полк "Катюш" из 48 установок на грузовиках "ЗИЛ-6", закрытых брезентом. На вопрос наших постовых, стоящих у шоссе, командир из передней машины ответил, что они саперы и везут понтоны, помахав перед носом у старшего поста каким-то "вездеходом", то есть особым документом обязывающим оказывать максимально возможное содействия предъявителю.

Следующий день нас порадовал. Часов в 12 к нам подошел Донников и, загадочно улыбаясь, сказал, что вчера вечером прибыл обоз с "Большой земли", то есть из Москвы, с боезапасом, продовольствием, формой, и чтобы весь мой взвод был через час у штабного блиндажа при параде. Засуетились бойцы:

— Что-то там будет!?

Трудно очистить закопченную, грязную окопной грязью форму, но щетки заработали, очищая шинели, ватники и утепленные штаны от грязи и въевшейся гари, начищая гуталином сапоги.

Как было сказано, через час мы стояли в строю перед блиндажом, который совмещал в себе штаб и командный пункт (КП) полка. Рядом, построенный в шеренге по трое стоял весь свободный от дежурств личный состав полка.

Подъехали две машины, из одной вышли два офицера и генерал Панфилов, из другой несколько гражданских, хотя и одетых в военную форму: двое мужчин лет по тридцать и две женщины, одной было под сорок, другая казалась студенткой или только что окончившим ВУЗ специалистом. На шее у мужчин болтались фотоаппараты. Народ зашушукал: "Ага — военные фотокорреспонденты к нам пожаловали, интервью брать будут!"

Их встречало наше полковое начальство. После соответствующих приветствий нам была объяснена суть сбора. Пришли утвержденные Верховным советом СССР награждения и Панфилов посчитал необходимым поучаствовать в этом деле лично по одной из веских причин.

Наш полк награждали, точнее, награждали всех тех, кто участвовал в победном сражении под Ельней, многих посмертно, а находящиеся на излечении в госпиталях получат свои медали и ордена по возвращению в полк. Нужно не забывать, что именно наш полк явился полком прорыва, сделав многое для подготовки и реализации этой операции, да еще в результате операции был взят в плен первый офицер такого ранга — командующий танковой дивизией генерал-майор Вольфганг Фишер.

Из-под Ельни уходило более 1000 человек, а сейчас от того состава в строю осталось не более 100 солдат и командиров. Вначале награждали командование полка.

Всем присвоили следующие офицерские звания, раздали ордена "Красного знамени" и "Красной звезды" в соответствии со степенью участия в операции, а комполка Шубин стал полковником с присвоением ему звания "Героя Советского Союза" и вручением:

— высшей награды СССР — ордена "Ленина";

— знака особого отличия — медали "Золотая Звезда"; — грамоты Президиума Верховного Совета СССР.

Полковник Шубин оказался первым героем СССР в нашем 117-м стрелковом полку. Недогаров стал подполковником и был награжден орденом "Красного знамени", так же как и Горяев, которому присвоили звание бригадного комиссара. Уже майор, Валера Донников сиял так же, как и его орден "Красного знамени". Многие офицеры получили ордена "Красного знамени" или "Красной звезды". Каждое награждение встречалось солдатским ура.

Шубин зачитывал приказ, а генерал Панфилов Иван Васильевич вручал выходившим из строя красноармейцам медали и ордена.

В конце дошла очередь и до нашего разведвзвода. В свое время я подавал представление на семерых бойцов, взявших генерала в плен, на звание Героя Советского Союза, остальных бойцов взвода, участвующих в этом рейде на ордена "Красного знамени". Да и все надеялись на "хорошие" ордена, которыми могут наградить за операцию, но никто не ожидал выполнения моих пожеланий, поэтому приказ застал нас врасплох.