Удачно поставленный в хорошо просматриваемом месте постоялый двор был заметен издали. В первую очередь выделялась огромная деревянная башня, служившая причалом для разного рода небесных посудин. В северных землях традиции небесных странствий были еще сильны. Мы бросили канаты у башни этого гостиного двора вдали от крепостей и княжеских угодий, на перекрестке многих дорог. Я не собирался задерживаться здесь дольше обычного, но именно в этом месте нам удалось найти нескольких попутчиков, которые готовы были заплатить хорошую сумму за наши услуги.
Два пожилых человека, представившихся нам магами, в сопровождении тридцати хорошо вооруженных воинов напросились к нам в попутчики. Им необходимо было как можно скорей попасть в крепость Хатана, что на самой границе Смартии и Полхии, если судить по карте. Да, пешими или верхом, в такой распутице по жирному чернозему, раскисшему от весенних дождей, они добирались бы до крепости не меньше десяти дней, и далеко не каждый корабль мог себе позволить взять на борт столько желающих. Нам предложили две тысячи золотом за короткий перелет, отказаться от такого предложения было верхом неразумности. Я даже не стал торговаться, чего один из пассажиров от меня явно ожидал.
Первого звали Харбу-Махар, он был южанином и по всему видно, что прилетел или приехал на север совсем недавно. Второго мага, судя по всему младшего по возрасту, но от этого не менее опытного, звали Балбаш. Это был типичный северянин, красномордый, рыжий, буйный, пьющий, к тому же большой специалист по женской части. Магам, в отличие от жрецов, такие вольности дозволялись. Харбу-Махар был невысокого роста, очень худой, с колкими мышиными глазами, суетливыми и подвижными. Крючковатый нос выделялся на лице и тоже был весьма выразителен; реденькая бородка на подбородке, тонкие ухоженные длинные усы, ввалившиеся щеки, губы и выразительный, раздвоенный подбородок слегка потемнели от непрерывного курения. Маг трубки изо рта вообще не выпускал. Он курил касарскую трубку, которую в шутку называли «три вздоха». И действительно, душистых трав в чубук помещалось так мало, что буквально хватало сделать три затяжки, потом пепел вытряхивали, и трубку набивали снова. Харбу-Махар курил все время, отчего его действия казались суетными, монотонными и слегка раздражали. Балбаш имел дурную привычку непрерывно ковыряться щепочкой в зубах и густо краснел, когда кто-то посторонний обращал на это внимание. Не могу себе даже представить, что сближало этих разных людей, но даже в их бесконечных спорах и непрерывных пари был какой-то элемент взаимовыгодного сосуществования.
— Вон пойди, крыса старая, — воняет твоя трава как паленое сено.
— Жирный боров! Рыбацкий крючок тебе в глотку! Где хочу, там и курю. Не нравится, иди на двор — коровьего навозу нюхни, тебе все благовония!
— Голову проломлю этой вот бражной кружкой, сын козлопаса. А в твой пустой череп еще и помочусь!
— Сын свиньи, отец баранов! Когда ты научишься вести себя в приличном обществе?! Вот спросят уважаемого капитана Брамира, кого он вез в славные земли Смартии, и что ему ответить? Вез, мол, старую крысу да секача мордастого.
— Полно вам, господа, — вмешался я в разговор, — не надо ссориться по пустякам. Корабль у меня большой, гостей бывает много, да и потом, кому какое дело кого я вез. Докладывать ни кому не обязан, а если и спросят, то плохого говорить не буду. Корабль — мой дом, и все, кто бывает здесь — мои гости. Кто же будет говорить дурное о гостях, которых сам привечал да потчевал.
— Золотые ваши слова, господин капитан, сколько в них разумности и благородства. Я держатель Родового тотема, потомственный маг и чародей Харбу-Махар, вверяю себя и свое войско в ваши заботливые руки. Непомерно рад, что в такой дали от дома нашел достойного человека. В этих варварских землях, средь дикарей охотников да рыболовов! Вот спросите Балбаша, кто были его предки, чем славен их род. А даже если он вам и не ответит, а с него станется, что и грубым словом отзовется, то я непременно вам расскажу, так как все скрытое и тайное видно мне словно муть в воде.
Поведаю вам, что родом Балбаш из семьи дровосека и что календарей семь от рождения бегал по лесам в волчьей шкуре, что магия в нем как есть от деревенской повитухи, мельника да кузнеца. О магии дурного не скажу, порой выпускник академии может меньше, чем один деревенский кузнец, бронзовых дел мастер или мельник, у которого в болотах да гнили у ручьев да озер ни крупинки зерна не заплесневеет, не запортится. Скажу проще, такая магия у простого люда да знатных особ многим больше спрос имеет, чем мое великое искусство астрологии и алхимии.
— Простите мне мое любопытство, уважаемые маги, но за каким таким делом понадобилось вам лететь не в самую большую крепость, да еще и в сопровождении отряда отменных воинов?
— Видно сразу, дорогой мой капитан, — затараторил Харбу-Махар, щурясь и улыбаясь, — что давным-давно вы не были в Смартии, не знаете, что крепость Хатана — нынче крупнейшая в этих землях. С тех пор как не стало полхийского короля, все земли его и Смартия и Касское княжество теперь принадлежат Фарасу, могущественному королю, достойному наследнику своего рода.
— Слышал я что-то о короле Фарасе, но, признаться, не придавал значения, — ответил я и покосился на Орадана, совершенно не принимающего участия в разговоре. — Стало быть, надо полагать, что вы летите туда выразить свое почтение достойному королю?
— Плевать он хотел на наше почтение, — возразил Балбаш и шумно сплюнул размочаленную щепку на дощатый пол. — Возможно, что о нашем прилете король и не узнает даже.
— Очень уж большие земле нынче пущены на передел, — пояснил Харбу-Махар. — Прежние королевские придворные все как один отправились на колья да плахи, не многим удалось расположить к себе нового правителя. Остался последний оплот прежней силы! Королева Аттала, мать наследника. Держит крепость Касс, непреступную, сильную. Жреческий совет и духовная знать не желает признавать Фараса законным королем, пока жив наследник. Но Касс — не простая крепость, снаскока ее не взять. Булгальцы со своим флотом небесных кораблей не вмешиваются, их суда все как один Смартию да Полхию стороной обходят, дабы не дразнить Фараса.
— Кто больше прыти проявит в штурме крепости, тому видать и больше добычи перепадет, — гаркнул Балбаш, поясняя всю витиеватую присказку Харбу-Махара. — Королеву с щенком никто терпеть не станет. Казнят обоих и дело с концом. Земли бывших князей да баронов поделят между собой новые сторонники Фараса. Он сильный правитель, жестковатый, но сильный. Такому служить большой резон, пока сам не угнездишься, а там будь что будет.
— Уверен, капитан Брамир, что вы как раз тот человек, на которого король Фарас обратит внимание, прежде чем на нас. С вашей-то мощью, каков соблазн? А? Что скажете?
— Золото лишним никогда не бывает. Коль скоро эта крепость встала поперек горла жреческому совету и самому королю, то стало быть, скупиться никто не станет. Но дошли до меня слухи, может и вранье, конечно, да только кому верить, не знаю. Будто сам великий инквизитор, князь Гурымей, намеревается посетить земли Смартии.
— Полкалендаря прежде, даже меньше, восемь камней тому назад, я проходил земли Валадарии, навестил столицу храмов и сам лично видел князя Гурымея на восхвалении грядущего года полнолуния. Он сам провел всю мессу, и мне не показалось, что он куда-то спешил или собирался. А если и так, то как, позвольте, он может опередить нас?! Не шел же он напрямик через великую пустыню?!
— На то он и великий маг, что может позволить себе не суетиться, тем не менее, я знаю, что некоторое время назад, один мой знакомый, которому я всецело доверяю, видел великого жреца в своем родовом поместье.