— Лона, слушай, — тут же поспешила я поддержать ее уверенность. — Ты говорила абсолютно правильно. Если его не наказать, потом могут пострадать другие. Нельзя, чтобы он думал, что имеет право безнаказанно обижать девушек. И мы с Ваней сразу предупредили его. что заявление будет. Он знал. Это просто спектакль, не сдавайся!

— Я очень старалась не открывать рот, потому что сестра и без меня неплохо справлялась. Но в этом месте потребовалась вся выдержка, чтобы не высказаться. — Женек хотел повеселиться, ничего плохого не случилось…

В общем, скандал между сестрой и ее женихом в некотором роде спас меня от лишней откровенности. День после отъезда Романа получился смазанным: испорченное настроение заставило уехать пораньше, а Лона потом всю дорогу до дома извинялась перед Ванькой. Он дежурно повторял, что это не ее вина, что все понимает, но под конец сжимал руль до побелевших костяшек пальцев. В какой-то момент я даже подумала сочувственно погладить его по плечу, но сестра бы тогда поняла, а этого не хотелось.

— Ты знаешь, нет! — рявкнула Лона. — Я не такая уж дура, чтобы не знать, что накачивать людей наркотиками — дело подсудное.

Я провела кончиками пальцев по его теплой коже и потянула к кровати. Ванька не сопротивлялся, но пока просто наблюдал. Пытался понять, как далеко я была намерена зайти. Я же стянула кофту, села на кровать и потянула его на себя.

— А тут вот смогла, представь себе! — всплеснула руками Лона.

— Уля, не слушай, — устало проговорила Лона, усаживаясь на кровать.

Несколько секунд Ванька стоял надо мной, коленями на матрасе, и смотрел в глаза. Я просто чертовски хотела его в этот момент, наверное, не отпустила даже прояви он глупое благородством и попытайся уйти. Лампу мы не включали, и в неверном свете, льющемся через окно, я видела лишь очертания широких плеч, мускулы рук. Долгожданный поцелуй оказался именно таким сладким, как представлялось. Некоторое время мы сплетались языками, а потом Ванька стал целовать шею, и я, к своему стыду, выгнулась навстречу.

— Лучшего случая не предвидится, — пошутила, подавляя нарастающую панику.

— Мне кажется или это Лона? — спросил он после нового громкого вопля.

— Вот именно! — подтвердила я. — Сбегаю узнать, что там у них творится.

Выражение лица начальника не изменилось, он лишь сцепил руки в замок и пожал плечами.

— Хорошо, — улыбнулся и толкнул дверь.

— Помнится, ты была всеми руками и ногами за эту поездку, — напомнила я.

Сестра кивнула уже более уверенно и вдруг хитро улыбнулась:

Подхватив под лопатки, он рывком поднял меня с кровати, усаживая на колени и взялся за крючки бюстгальтера. Страх и неловкость заставили меня спрятать лицо в изгибе мужской шеи, но ненадолго. Когда с плеч соскользнули бретели, я не выдержалась и выпрямилась. Так ужасно захотелось увидеть подтверждение тому, что я не выдумала ответное желание, что все взаправду.

— Твоя сестра не успокоится, пока не разрушит наши отношения, да? Не ври, что это все не ее работа. А ты и рада. Позволяешь! Хочешь остаться карманной собачкой у ног злобной мегеры, Лона, — пожалуйста. Но, ей богу, ты заслуживаешь большего, чем жить под чужую диктовку.

Вот и все. Отчего я ждала иного. Мне казалось, чистосердечное признание об отношениях с его сыном заслуживает хоть какого-то комментария, но он не отреагировал. Я не могла поверить, что его не волновали мои отношения с Иваном.

Новийский говорил, что человек я излишне прямолинейный, но разве не проще спросить, чем мучиться догадками?

Проезжавший мимо мужчина с завидной легкостью переступил через препятствие в виде моей загораживающей тропинку ноги и коньковым ходом двинулся дальше. Даже не обернулся.