И тогда он задумал создать в нашем городе школу для девочек.

Мы сидим на кухне за широким обеденным столом, под лампой в разноцветном плафоне, испускающей мягкий рассеянный свет. Ужин, который иногда готовим мы, иногда отец, а иногда наша родственница тётя Галя, сметён. Телевизор выключен, потому что приемлемый для нас заряд информации о наводнениях, воровстве в государственных структурах и о каком-то очередном нераскрытом заказном убийстве нами уже получен.

Да, говорит отец, обращаясь к нам троим и в то же время говоря как будто только с собой или к с какой-то невидимой для нас аудиторией, – для девочек нужно всё особое. Именно для них нужна особая школа. Это ведь не мальчики, это не какое-нибудь пушечное мясо, это де-воч-ки, у них свой мир, и у них должна быть совсем другая жизнь. Ради них мы живём, ради них мы воюем и стремимся к миру, для них умираем, для них обустраиваем жизнь…

Иногда он впадал в патетику. При последних словах Катька, смотревшая на дно своей пустеющей чашки, усмехнулась.

– Ты что-то сказала? – не поворачивая голову в её сторону, спросил отец. – Докладывай.

– Нет, ничего, – пробормотала она.

– Она хочет сказать, – решительно разъясняю я, – что воюют мужчины по большей части для себя.

Отец вздыхает.

– Может быть, вы и правы, девочки. Может, и правы. Хотя…

– Нет, – говорит Кристина. – Представьте, что в городе появляется чеченский бандит и взрывает жилой дом. Ночью. Или садится в переполненный автобус в поясе шахида. Что делать с такими?

– Уничтожать! – подхватывает отец. – Силой оружия! Ты правильно рассуждаешь.

Кристина вздыхает.

– Всё равно школа нужна, очень нужна, – продолжает отец.

На листке бумаги он набрасывает краткий проект того, что это будет. Надо учить девочек так, чтобы они как можно меньше знали о войне, чтобы её вообще никогда не было в их жизни, и тогда, может быть, только тогда они сумеют воспитать достойных мужчин. Чтобы защищать их же. Они должны изучать домоводство, кройку и шитьё, вязание. Кстати, сказал он, когда я учился в школе, были такие предметы для девочек.

– Даже в моё время всё это было, – сказал он с укором кому-то.

– Да, папа, – встряла Кристина, – а мама говорила, что у вас ещё была начальная военная подготовка. НВП. Мама умела собирать и разбирать автомат Калашникова!

– Да, было, да. Надо подумать. Лучше плавание, теннис, волейбол, лыжи, что угодно.

– А каратэ, папа! – снова подаёт голос Кристина, вдохновляясь идеей другого образа жизни.

– Зачем это? Жестокая борьба с дикими нечеловеческими криками, направленная на убийство. Нет, не проходит.

– А для самообороны? Разве не нужна самооборона?..