Здесь выражена горечь разлуки с родимым очагом, вдали от «милых братьев», как, например, в песне «На чужбине» из главы «Песни царства Чжоу»:
Здесь и жгучие страдания и гневная обида в сердце брошенной супруги на неверного мужа, которому «Верная стала отравой жена», как об этом повествуется в «Песне оставленной жены» из главы «Песни царства Бэй»:
Здесь и тягостное одиночество печального скитальца, покинувшего родимый край, оторванного от родного дома, лишенного «братьев и близких», о чем, например, рассказывается в «Песне об одиноком дереве»:
О скорби в сердце тоскующей жены, охваченной тревогой и страхом, забытой своим мужем, говорится в песне царства Цинь «Тоска о муже»:
Или в таких песнях, как «В траве ли цикада звенит» и «Мышиные ушки»:
Глубокой скорбью полны многие песни, в которых рассказывается о мучительной тоске по супругу, ушедшему в боевой поход, на битву с вражескими полчищами, на царскую службу. Тоскливы эти чувства и горестны такие песни, как «Тоска о муже, посланном в поход», из главы «Песен царства Вэй»:
Те же чувства выражены в песне «Грохочет гром» из главы «Песен царства Шао»:
Безмерно чувство радости, искреннего ликования в песнях, посвященных возвращению воина с поля брани целым и невредимым, желанной встрече истосковавшихся в разлуке влюбленных.
Вот как это выражено в песне «Радость возвращения с похода» из хлавы «Песни царства Чжоу»:
В песнях цикла «Нравы царств», в которых в поэтической» форме отражен дух времени, в значительной степени запечатлены специфика и оттенки живой речи людей далекой эпохи. Лексическая особенность песен состоит также и в том, что в них применяются многие слова и идиоматические выражения, взятые изсвободного и вечно меняющегося живого народного языка. Но, быть может, именно благодаря этой нерасторжимой связи с живым разговорным языком народа песенно-поэтические произведения «Шицзина» приобретают особую яркость и самобытность, потому что живая речь с ее специфической лексикой, самобытными идиоматическими оборотами дает лучшее представление о своеобразии жизни, быта и образе мыслей народа, чем многие литературно приглаженные и отшлифованные произведения прозы и поэзии.
IV
Вторая часть «Книги песен» — «Малые оды», которых насчитывается в «Шицзине» восемьдесят, представляет собой по большей части образцы поэтических произведений придворных стихотворцев, воспевающих добродетели и подвиги старинных правителей. «Малые оды» — это своеобразное поэтическое полотно, на котором изумительно вытканы картины древней жизни китайского общества.
Помимо произведений, созданных при дворах правителей, вкниге «Малые оды» содержатся также образцы поэтического творчества народного происхождения.
Среди произведений придворной поэзии значительное место занимают оды на тему о преданной службе царю, о верноподданнических чувствах приближенных царя, славословия царю вроде —
— о ратных подвигах в походах против гуннов; о царской охоте, «а которой также господствовали чопорная обрядность, иерархический церемониал:
Здесь и оды радушному хозяину, не поскупившемуся на яства и вино:
Или знаменитая ода «Встреча гостей», в которой мы кстати «встречаем древний поэтический образ «криков оленей», ставший « китайском языке символом веселья, торжественной трапезы, пиршества:
Здесь и славословие «достойным гостям», которым хозяин желает «жизни на века и века»:
Здесъ и ода царственному пиршеству:
Здесь и произведения придворных стихотворцев, отразившие характерное отношение к женщине, в известной мере сохранявшееся в китайском обществе на протяжении многих веков, особенно в среде аристократии. Вот как это выражено в придворной оде «Новый дворец»: