— Мои ребята и без тебя справятся, — покачал головой я, — А мы с тобой пока что потолкуем. Сдается мне, нам есть о чём поговорить.

— Не понимаю, о чем ты…

— Ну, например, о засаде на складе зерна в западной части города, — я улыбнулся своей «очаровательной» улыбкой и воткнул кинжал в его резной стол, — Мне вот очень интересно, откуда так называемый «посредник» узнал, что мы идём за ним. И каким образом на свободе оказались те самые бандиты, которых мы приволокли тебе тем же утром?

— Понимаете, я… Они…

— Дельрин… Мне кажется этот добрый господин нас не понимает. От его лепета начинают вять уши. Думаю, у его прекрасной дочурки тоже. Не мог бы ты избавить её от этого неудобства?

— Что ты… — начал было Томаш, но тут увидел, как в руках бывшего рыцаря блеснул кинжал. Он без какого либо зазрения совести одной рукой сдавил шею девушке, а другой приставил лезвие к правому уху, вопросительно уставившись на меня.

— Нет, прошу! — староста бухнулся на колени. Стул на котором он сидел отлетел в сторону. Одна ножка у него подломилась, — Дочка тут ни при чём. Не нужно её в это впутывать!

— Ты знаешь… у нас в отряде был парень по имени Виг. Он тоже был ни при чём, — я пододвинулся поближе, и как бы невзначай помахал у старосты перед носом кончиком своего кинжала, — Он просто хотел жить. Но из-за тебя ему выпустили кишки. Выпустили те, кого мы поймали прошлой ночью. И что мы будем с этим делать?

— Не знаю. Что вам надо? Деньги? Забирайте всё! Месть? Ну, так убейте меня, — Томаш мелко дрожал, как завороженный следя за кончиком моего кинжала, — Но дочку не смейте трогать.

— Нам нужна правда, Томаш. Правда, которую ты расскажешь лорду… тьфу, блять, так и не узнал, как его там.

— Эдмонту, — поправил меня Вернон, — Из дома Аберлинов.

— Но ведь тогда…

— Он тебя казнит? — ухмыльнулся я, — Не сомневаюсь. Предателей никто не любит. Но вот в чём вопрос: а мне до этого какое вообще дело?

— Но ведь дочка моя… — продолжал скулить староста, — Он ведь отберёт всё, что нажито непосильным трудом. Оставит её без приданного, и даже без крыши над головой.

— И пойдет она ублажать мужиков за кусок хлеба, и сдохнет в канаве от чумы, сифилиса и проказы, — продолжил за него я. Честно говоря вся эта херня уже начинала утомлять. Странно. Мне казалось, месть должна приносить куда больше морального удовлетворения. Быть может, это всё из-за того, что я не могу его прямо сейчас убить? Хер его знает, — Ну вот и расскажи мне, думал ли ты о таких последствиях, когда заключал этот сомнительный союз?

— Они… они мне угрожали! — заикаясь выдавил из себя староста, — Сказали, мол, что выбор у меня простой. Либо я с ними веду дела, либо, когда они берут этот город, то режут глотку мне и дочке. А они его возьмут. У них семь сотен человек. Против сотни городских стражников и ещё пяти дюжин личной гвардии лорда.

А вот это уже интересная информация. Мда уж, не думал, что у Эдмонта ситуация настолько плачевная. Конечно, он наверняка ещё сможет созвать ополчение, которое встанет на защиту городских стен, но это будут хреново обученные и явно не готовые к бою бойцы, от которых, как правило, толку с гулькин хер. Что ж. Тем больше у него будет поводов сотрудничать с нами.

— И как? Помогли тебе эти шесть с половиной сотен? — ехидно поинтересовался я, — Да-да. Именно шесть с половиной. Пять десятков уже кормят могильных червей. Нашими стараниями.

Тут я, конечно, слегка приврал. Дай бог на нашем счету сорок человек наберётся. Но, в конце-концов какая к чёрту разница.

— Командир, — Дирк снова перевесился через перила, — Нашли. Тут, даже чуть больше, чем нужно.