— В качестве доказательства, — поправил его я, подходя к трупу твари и внимательно его осматривая. Ей и впрямь здорово досталось. Конечно, у суки была потрясающая способнось к регенерации, что стало понятно ещё по первому с ней бою, но сейчас, боюсь не поможет и…
Раздался отчаянный рёв. Тварь рванулась вперёд вырвав стальные навершия из своей шкуры. Тур попытался удержать копьё, пригвоздив урсолака к земле, но урод неожиданно легко отбросил здоровяка в сторону, ткнув его под рёбра его же собственным древком. Бедолагу буквально сложило пополам, а зверь вскочил и рванул в сторону одного из многочисленных боковых проулков, расходящихся от торговой площади.
— Все у кого остались копья, за мной! — рявкнул я, бросаясь в погоню за тварью. Нельзя дать ей скрыться. Нельзя дать уйти. Второго такого шанса завалить суку у нас просто не будет.
Бежать было тяжело. Заклинание, будто бы высосало из меня всю жизненную силу, оставив после себя лишь чёрную, зияющую пустоту. Ноги налились свинцом, сердце бешенно колотилось, а по спине текли струйки липкого, холодного пота. Но и твари было не легче.
Обугленная, изуродованная, с несколькими обломками копий торчавших из шкуры, десятком колотых ран и почти оторвавшейся задней лапой, она очень сильно потеряла в прыти, и теперь едва ли могла тягаться даже с обычным человеком. Второе дыхание, позволившее ей вырваться из наших клещей, дало ей возможнось доковылять до границы площади, но там бестия снова рухнула на землю и цепляясь когтями за камни мостовой поползла вглубь проулка. Сил, чтобы сражаться у неё больше не было. Она хотела скрыться. Залечить свои раны. Спасти то, что ещё можно было спасти. Вот только мы ей такую возможность предоставлять не собирались.
— За мной, — рявкнул я, поудобнее перехватывая клинок и первым заскакивая в проулок. Следом за мной туда влетели Дирк и Освальд с копьями наперевес.
Тварь далеко уйти не успела. Вернее не смогла. Переулок оканчивался глухим каменным тупиком. Стена была щербатая, в кладке не хватало несколько камней. В былые времена сука спокойно бы забралась по ней наверх и ушла от погони по крышам. Но сейчас у неё на такое уже не хватало сил. Она лишь вжалась в угол, оскалила пасть и глухо зарычала, выставив когтистые лапы перед собой. Словно пытаясь прикрыться ими от жалящих ударов копий. Не помогло.
Острый наконечник вонзился суке в подмышку, заставив ту взреветь от боли. Второй пробил правое плечо, пригвоздив тварь к стене. Она зарычала. Схватилась лапами за одно копьё и попыталась выдрать его из раны. Дирк вцепился в него и едва устоял на ногах. Освальд попробовал вытащить свое оружие из туши твари и ударить её ещё раз. Но в проулке было слишком тесно, да и тварь почуяла удачный момент. Одним мощным ударом она вырвала у бойца древко из рук и огрело им Дирка. Тот рухнул на землю, словно подкошенный, а самого Освальда отшвырнуло назад. Тварь схватилась за торчащее из шкуры копьё, и громко заревев вырвала его вместе с куском тёмного мяса. Древко второго она зажала между лапами и переломила. Опустилась на землю тяжело дыша и глядя единственным уцелевшим глазом прямо на меня хищно ощерилась. Дерьмо.
Я рванулся вперёд. Нельзя давать суке передышку. Шаг. Другой. Третий. Тварь открыла пасть, явно надеясь одним махом перекусить мне шею, и раскинула лапы в стороны. Не сегодня, ублюдина.
Одним резким движением я выбросил руку с кацбальгером вперёд, метя прямо в нёбо твари. Та успела понять, что происходит. А вот среагировать — уже нет. Лишь чуть подалась назад и попыталась захлопнуть пасть. Поздно. Острое лезвие клинка вошло прямо в розовое, податливое нёбо, пробив череп твари насквозь. Та дёрнулась. Захрипела. И затихла, остановив на мне свой, теперь уже навсегда застывший взгляд.
Я закрыл глаза. Работа сделана. Теперь можно и отдохнуть. Какая разница где? Да хоть здесь, чёрт возьми, прямо в окоченевших объятиях этой мёртвой суки. В конце-концов, когда я в последний раз отдыхал? Уже не помню. Почему бы и не сейчас, когда по спине разливается такое приятное, чуть обжигающее тепло.
— Генри! — отчаянный крик Айлин вырвал меня из странного оцепенения. Тепло, разливавшееся по спине тут же превратилось в жжение, а вслед за ним пришла режущая, почти нестерпимая боль. Я стиснул зубы, чтобы не заорать. Мир перед глазами начал постепенно плыть, медленно погружаясь в холодную, вязкую тьму.
— В сторону, остолопы! — крикнул Вернон, — Вы двое. Вытащите его и давайте сюда. Да осторожнее, недоумки. Хотите, чтобы когти этой суки ему лёгкие через спину вытащили?
Короткая вспышка жгучей боли и хватка твари ослабла. Чьи-то руки подхватили меня и куда-то осторожно поволокли. Перед глазами побежали надписи.
Внимание, персонаж получил сильное кровотечение. Если его не остановить, то через три минуты он умрёт.
Внимание, у вашего персонажа болевой шок. Получен статус паралич.
— Всё, хватит! Кладите его прямо здесь, — продолжал командовать Вернон, — Да не на спину, а лицом вниз. Осторожнее давай! Айлин, живо сюда. Снимать боль умеешь? Хорошо. Давай тогда сначала ты, а потом уже я с зельями и иглой подключусь.
Вскоре и впрямь стало чуть полегче. Боль никуда не ушла, но ощутимо притупилась и превратившись из режущей в ноющую. Кто-то вновь приподнял меня, стаскивая изорванный гамбезон и пропитавшуюся кровью нательную рубаху. А затем… Спину вновь обожгла жгучая боль, от которой сознание вновь помутилось и начало ускользать в спасительную спокойную тьму.
— Терпи, — рявкнул Вернон, а затем чуть более спокойным голосом добавил, — Раны надо обработать. Хер знает, в каком говне эта зараза ковырялась и какую болячку могла занести туда на когтях.