Я взял подсвечник и поднёс крохотный огонёк, плясавший на самом конце фитилька к гладкой чёрной поверхности вонючей дряни. Пару секунд ничего не происходило. А затем… К потолку взвился столб ярко оранжевого пламени, во мгновение разогнав полумрак, царивший в комнате.

— Тогда что вы скажете на это? — поинтересовался вельможа, с ухмылкой глядя на опешившего старика. Лицо последнего побледнело и вытянулось. На худых, обтянутых старей кожей щеках вздулись желваки, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Чародейство! — прошипел тот, — Колдовские фокусы! Кто их сюда пустил?!

— Я, — коротко ответил маркграф.

— Вы пригласили змею в свой дом! Отдайте приказ. Пусть стража схватит этого еретика, пока он не околдовал нас всех. А после… казните его на площади алого рассвета, на глазах у всего города.

— Знаете, мне кажется, не очень вежливо поступать так с гостями, — скучающим голосом сказал Эдмонд, — Да и вам не пристало раздавать приказы находясь в МОЁМ доме. Давайте ка проясним один момент. Вы обвиняете этого человека в колдовстве и приводите в качестве доказательства тело зверя, которому подпалили шкуру. Как мы видим, это сделали отнюдь не магией, а каким-то очень вонючим маслом. Должен заметить, весьма умно. Подпалить тварь, отбив у неё нюх, а затем загнать, как обычного зверя, — лорд замолчал, глядя на то, как пламя над тарелкой постепенно затухает, а затем добавил, вновь посмотрев на старика, — Чего-то такого я ждал от ваших людей, а никак не от залётных наёмников. Но куда уж нам смертным, до постижения божественных замыслов.

— Вы не понимаете. Он вас дурачит. Хочет втереться в доверие и в один прекрасный момент сделать то же самое, что и…

— Довольно, — заткнул его вельможа, — Де Валлон был самозванцем. Его следовало убить уже давно. Что же до них — они справились с бестией. Вы и ваши люди нет. Всё, на что вы оказались способны — сыпать пустыми обвинениями и угрозами. Знаете… — маркграф убрал платок и скрестил на груди руки, буквально пригвоздив святошу взглядом к полу, — Мне это наскучило. Убирайтесь немедленно.

— Вы не смеете так разговаривать со слугой божьим! Я…

— Как видите, смею. Убирайтесь, я сказал. Стража!

К старику тут же подбежали двое гвардейцев, схватили его под руки и буквально выволокли вон из приёмного зала. Тот брыкался, грозил проклятиями, но его уже попросту никто не слушал.

— Приношу извинения, за этот маленький инцидент, — маркграф встал со своего кресла, подошёл к окну и опёрся на подоконник, — Мне просто очень хотелось увидеть лицо кардинала, когда он встретится с вами. Кстати, как вас…

— Генри. Безродный, — коротко ответил я. Конечно, сейчас следовало бы добавить «милорд», но ёб вашу мать. Всё, конечно понимаю, всех уважаю, но новую жизнь я получил явно не для того, чтобы пресмыкаться с местными властьимущими.

Маркграф оторвался от окна, и выжидающе посмотрел на меня. Я точно так же выжидающе посмотрел на него. Без поклона он тоже обойдется.

— Вы северяне? — наконец поинтересовался Эдмонд.

— Можно сказать и так.

— Это многое объясняет, — маркграф прошёлся взад-вперёд, — Будь вы обычными просителями, я бы сейчас приказал вышвырнуть вас за порог, предварительно отхлестав розгами. Но так уж и быть. Излагайте своё дело.

— Для начала взгляните на эту бумагу, — Бернард сделал шаг вперёд и протянул марграфу свёрток. Тот принял его, развернул и пробежался по строчкам взглядом.

— Вот как? — задумчиво протянул Эдмонд, сворачивая признание Томаша, — Интересно. Вы рассказали об этом страже?

Я молча кивнул.