Он был уверен, что Юля побоится Леху и ничего не сообщит Ретинскому, ведь последний, по мнению Лехи, сейчас в ее отсутствие кувыркается с кем-нибудь. А если заметит побои? Что тогда? Тогда Алексею пришлось бы несладко. Вероятно, вместе с ним Витя заодно прикончит и Юлю (за измену) – полностью предугадать действия Ретинского было невозможно. Вершинин, махнув рукой, завел мотор и покинул окрестности лесопарка, подняв на грунтовке всю накопившуюся пыль.
Оставленная им в лесопарке на холодной земле девушка была жива, ее тело чудовищно болело, словно сама земля забирала у нее все оставшиеся силы, но Юля была настроена встать и выбраться из леса на шоссе. Кудрявцева ощутила себя живым трупом, подумала, что быть убитой намного лучше, чем мучиться от этой боли, которую она еле как выносила, как, впрочем, и жить дальше. Она поняла, как все это на самом деле страшно – терять жизнь именно так: сначала получать комплименты, потом ощущать, как тебя жестко насилуют, а затем издеваются и избивают до полусмерти, бросают в лесу на верную гибель. Но Юля была сильной – она осталась в живых.
Она долго лежала без движения, покашливая и укрываясь порванной простыней. Когда боль начала стихать, Кудрявцева с трудом поднялась на ноги – на теле не было ни одного живого места, но она, пересилив себя, абы как нацепила на себя грязную и разодранную одежду. Прихрамывая и качаясь, Юля побрела через лес на шум автомобилей. Выйдя на автостраду, Юля пошла босиком по обочине, взяв в руки свои туфли на каблуках.
Много нынче на дорогах в компактных автомобилях ездит дам. Одна из таких автоледи, заметив на дороге Юлю, не осталась равнодушной и решила остановиться, чтобы помочь бедной девице, которая явно попала в переплет. Кудрявцева не сразу заметила, что кто-то откликнулся на ее беду – она прильнула к рукам своей спасительницы, которая ужаснулась от ее вида.
Женщина посадила бедняжку, изнывающую от боли, в свою машину.
– Господи! – изумилась женщина. – Что же с тобой случилось?
– Меня избили, – совершенно без сил прошептала Кудрявцева – она не могла даже нормально улыбнуться доброй женщине и поблагодарить ее.
– Значит, едем в больницу, – предложила автоледи.
– Нет-нет, – отказалась Кудрявцева.
– Ты что, шутишь?! На тебе же не то что лица нет, а…
– Нет, – настаивала Юля, – я здорова. Все со мной в порядке. Прошу вас, отвезите меня, пожалуйста, домой.
Глава 14 «Брат, держись!»
Ничего не заботило Леху сейчас. Он по обыкновению наслаждался своей беспечной жизнью, которая так снисходительна к нему, так ему благодарна за его существование (как он считал), что одаривает его всеми своими дарами, всеми радостями, всеми прелестями человеческого существования, которые он ненасытно вкушает, считая это должным и первостепенным: богатство и авторитет родителей, располагающая и пленительная внешность, изворотливый и изобретательный ум, открывающий все двери, исполняющий все желания и прихоти, без разницы переходят ли они границы допустимого, разумного и приличного или нет. И все свои поступки (порой спорные и бесчеловечные) Алексей объяснял своей исключительностью, бессрочной лицензией, которую ему даровала богатая и райская, поэтому любимая жизнь, когда все можно, все разрешено, все доступно. Это и делало Вершинина королем – и ведь столько уже людей, знакомых и незнакомых ему, натерпелось и настрадалось от действий и свершений этого самопровозглашенного короля мира, возненавидев его. А сам он особо не делил на хорошее и плохое то, что творил, продолжая свое беспечное, наплевательское, своенравное, наглое шествие, бездушный и неистовый рейд по жизни, постепенно уничтожая ее в первую очередь в самом себе, разрушая последнюю надежду на собственную реабилитацию.
Сколько же грехов случайно и нарочно совершил Вершинин за свою жизнь, трудно сосчитать и вспомнить. А сколько всего он натворил только в день сегодняшний, даже страшно представить, однако этот день еще не кончился. Короля свергнут и проклянут за все, проклянут всю его жизнь и его самого, заставят помучиться, понять, какой он был подлец и негодяй, заставят осознать, что так жить нельзя, что нужно срочно и кардинально измениться, иначе за все свершенное его настигнет заслуженная кара. Его сотрут с лица земли невидимые силы, на которые он хотел равняться и чьи задачи желал присвоить, и он никак не сможет этому воспрепятствовать, ибо это ни в его силах, и ничто, чем он обладает, неспособно будет ему помочь. Время вседозволенности и непринужденности для Вершинина заканчивалось – считанные секунды оставались до того, как иногда добрая и снисходительная, а порой жестокая и коварная судьба нанесет по «великому и непобедимому» королю Алексею Вершинину свой первый сокрушительный удар. Вершинин был слишком самоуверен и доволен собой, совершая немыслимое зло, подобно сегодняшнему. Пора было это исправить.
Все мы под колпаком! Всем посылаются испытания, все поступки и решения тщательно фиксируются, итоги подводятся, а затем вершится суд. Каждому воздастся по его вере. Алекс верил только в себя – вот его и проверят на прочность, достучаться до его истинной натуры и чувств, которые вряд ли выдержат то, что ему уготовано. Невыносимо смотреть, как рушится чей-то мир: одно дело, если рушишь его ты, и совсем другое, когда медленно и мучительно рушится твой собственный.
Пока мажор Алексей Вершинин с дерзким и расслабленным видом гнал свой «BMW» по городским улицам, брезгливо рассматривая попутно шедшие рядом машины и их водителей, давая им понять, какая у него красивая и крутая машина и какие остальные машины в потоке грязные ведра и ржавые кастрюли. Настроение у него было приподнятое: он почти что забыл о вмятине и царапинах на своей машине. По дороге он даже вспомнил анекдот в тему: «Если девушка стонет, говорит, что он ужасно большой, и умоляет достать его из нее, то… достаньте уже из девушки нож, не будьте извергом!» Посмеявшись вслух, Лехе вдруг ужасно захотелось еще покутить, потусить с кем-нибудь в приятной компании, желательно женской – его душа и тело требовали продолжения веселья, начавшегося еще с вчерашнего вечера. Каждое дальнейшее событие, начиная с этого самого вечера, Вершинин умудрялся подстраивать под себя, извлекая из него пользу (что бы не происходило), веселясь и ощущая себя самым-самым. День явно шел в его ритме.
Леха никогда не пристегивался. Раскинувшись на сиденье, он открыл окна нараспашку и громко слушал музыку, вертя головой, подпевая и хлопая ладонями то по своим ногам, то по рулю в ритм играющим трекам. Он посмеялся, возвращаясь из лесопарка, над всем произошедшим с Юлей Кудрявцевой, особенно над тем чувственным спектаклем, который он разыграл перед ней, признаваясь в любви, а тот незапланированный сладкий поцелуй вызвал у него неописуемый восторг: «Человек получает опыт, Юля, – мысленно Вершинин говорил с ней. – Жаль, что таким противным способом».
Единственное, что его мучило – не чувство стыда или вины, а жажда. Для ее утоления Вершинин притормозил у первого попавшегося ему на глаза ларька, с важным видом вылез из машины и купил себе попить. Оперевшись об дверь машины, Леха промочил горло. Далее Вершинин заскочил на заправку и принялся гордо наблюдать за тем, как заправщик лихо управляется со шлангом и колонкой, заливая бензин в его тачку. Взяв с собой купленную бутылку, наш герой стал бродить по бензоколонке взад и вперед, переключая треки в «Айфоне», путаясь и постоянно срывая руками наушники, повисшие на нем, словно веревки на виселице. Срочно нужно было с кем-нибудь встретиться, скоротать время до вечера, а там и предки вернутся, и машину в автосервис нужно будет отогнать. Вершинин принялся лазить в телефонных контактах, чтобы созвониться с приятелями, дабы пересечься, посидеть где-нибудь в кафе или в парке, позависать у кого-нибудь на хате, сходить в кино – культурно, так сказать, провести время.
Он не торопился, но случилось то, что заставило его шевелиться… Такой тонкий момент свободы и безделья в сочетании с мукой повседневных дел и усталости от дел старых, коих было за сегодня очень много, вкупе с настоящей летней жарой градусов так под 30 наконец позволил немного утомившемуся и заскучавшему Алешеньке обратить наконец свое внимание на то, что так долго было не замечено, стерто из его памяти и коварно упущено как Лехой, так и Витей с самого утра.
Копаясь в телефоне, Алексей Вершинин наткнулся на несколько пропущенных ночных звонков от Димы Тихомирова. А поступили они как раз в тот момент, когда Леха то валялся в полуобморочном состоянии, то доблестно спасал девушек от рук шпаны, о которой он то и дело вспоминает не без мата, глядя на крылья машины.