А внизу еще не отошедший от радости Зденек услышал шум и, глянув наверх, сразу понял: лавина! Сунув на ходу пакетик с бабочкой в поясную сумку, он попытался выбежать хотя бы из центра осыпи, зная, что по нему сходят вниз самые крупные глыбы. Это Зденеку удалось, но край грохочущей пыльной волны все же зацепил его, уронил на живой каменный вал и потащил на нем, как на эскалаторе, то и дело осыпая ударами более расторопных обломков. На счастье, камни в осыпи были мелкими, и все могло бы закончиться десятком-другим синяков и ссадин, но уже в нижней части склона волна вдруг взметнулась на уступ, сбросила человека под него и, презрительно осыпав мелким щебнем, покатила дальше. Высота была небольшая, метра два, но падал Зденек неловко, боком и к тому же на поставленные дыбом сланцы, излом которых напоминал акулью пасть. Он услышал, как хрустнула выставленная вперед правая рука, нестерпимой болью обожгло грудь и ногу, тупо помутилась голова.

Внезапно он увидел, как высоко в небе кружит бабочка, постепенно спускаясь вниз, кажется, прямо к нему. Скользя по пологой спирали, она становилась все ближе и ближе к Зденеку. Он не сразу понял, откуда она взялась, такая большая, да и вид какой-то незнакомый, может, вообще новый. Сердце энтомолога сладко сжалось, пересиливая боль. Но бабочка опустилась еще ниже, и он вдруг увидел, что это вовсе не бабочка, а юная златокожая красавица с длинными распущенными волосами и четырьмя большими разноцветными крыльями за спиной. «Она летит меня спасать! – почему-то сразу решил он. – Сейчас подхватит и унесет в лагерь, к людям…» Воздушные потоки колыхали иссиня-черные, с мерцающим отливом волны волос, крылья сияли всеми цветами радуги. Она была прекрасна, но глаза ее были почему-то холодны и темны, а рот строго сжат. Бабочка проплыла совсем рядом, обдав его волной воздуха от своих крыльев, и, совсем как настоящая женщина, а скорее, как балерина, грациозно приземлилась на кончики пальцев на ближний камень. Зденек с надеждой начал тянуться к ней, пытаясь с трудом приподняться, но она, не обращая внимания на его потуги, легко и изящно завела за плечо длинную и плавную балетную руку и вдруг резко выдернула из своей спины огромную булавку, которая не была видна снизу. Еще миг – и булавка зло и безжалостно пронзила его всего наискосок – от плеча до подреберья! Зденек дико закричал и очнулся.

По лбу его катил холодный пот. Полежав немного не двигаясь и чуть придя в себя, Зденек понял, что рука его сломана и, возможно, не в одном месте. Попытавшись придать ей естественное положение, он чуть снова не потерял сознание. Видимо, сломаны были и несколько ребер, потому что попытка приподняться тоже вызывала страшную боль в боках. Скосив глаз на саднящую ногу, Зденек увидел, что она распластана поперек голени глубокой рваной раной, из которой, пульсируя, течет струя крови. «Жгут, надо наложить жгут. Иначе…» – мелькнуло в мозгу, и он даже попробовал приподняться с помощью здоровой левой руки, но тут же бессильно упал обратно. «Ракетница! Подать сигнал…» Пошарив по плечу, пытаясь нащупать ремень полевой сумки, в которой лежал сигнальный пистолет, Зденек понял, что потерял ее где-то в лавине. Рука тут же испуганно метнулась вниз: нет, слава богу, сумка с бабочками висела на поясе и была застегнута. Вот она, плата за удачу. Не надо было так бурно радоваться! Какой нелепый парадокс: у его пояса лежит в обычном пакетике таинственный, неуловимый и столь желанный Арктикус, но неужели так велика должна быть плата за его поимку? Неужели эта драгоценность попала к нему, чтобы украсить чью-то чужую коллекцию?.. Да, Белявский возвратится назад только через несколько часов, а если кровь не остановить, то понадобится гораздо меньше времени, чтобы потерять сознание, и потом… Он почувствовал, как стало клонить в сон, и отметил: «Первый признак…»

– Зде-е-нек! Зде-е-нек! Ты живо-ой?! – раздался внезапно хриплый крик откуда-то снизу.

– Я зде-есь, зде-есь! – вместе с болью выдохнул он.

Посыпались камни под тяжелыми торопливыми шагами, и вскоре над лежащим энтомологом выросла фигура Тамерлана.

– Че, под лавину попал?!

– Попал.

– А я низом шел, гляжу – пошла гора. Вспомнил, что ты на ей собирался ловить, ну и бегом сюда. – Он наклонился над Зденеком, на миг невольно задержав взгляд на ручейке крови, но тут же справился с собой. – Ну и разделало же тебя! – Сокрушенно покачал головой, одновременно ликуя внутри: все так удачно получилось! – Давай-ка жгут тебе наложим.

Перетянув энтомологу ногу и подвязав к груди руку, Тамерлан подхватил его своими лапищами и, тяжело пыхтя, но празднуя победу в душе, понес к горному участку.

Санитарный вертолет прилетел рано утром. Еще бы – с иностранцем ЧП случилось! Хорошо, что жив остался, а то бы хлопот и объяснений всей экспедиции на год хватило. Впрочем, Белявский, передав по рации сообщение о происшествии в отряде «по графе номер два», что на условном языке радиоэфира означало «тяжкие телесные повреждения», уже получил в ответ свою порцию «благодарностей» от начальника экспедиции. Не преминул сделать ему внушение и инженер по технике безопасности. А следом вышел на связь секретарь парткома, через которого районные власти внедрили чеха в Дабанскую партию, и тоже сказал «большое спасибо» от себя лично и от «товарищей сверху». После всего этого Белявский, естественно, прощался со Зденеком несколько сдержанно. Понимая, что подвел, энтомолог виновато улыбнулся и, сунув здоровую руку в стоявший рядом рюкзак, достал оттуда бутылку.

– Вот, тот самый коньяк. Выпейте при случае, но только не за мои переломы, а за четвертого в мире парусника арктического. Как говорят у вас в России, не поминайте лихом ненормального чеха.

– Да ты показал бы хоть, за кого едва жизни не лишился! – Лицо Белявского чуть потеплело.

– Ну тогда зовите всех и открывайте бутылку. Не каждый день таких редкостных красавиц увидеть можно.

Когда все собрались, Зденек раскрыл пакетик и осторожно выложил на ладонь некрупную и невзрачную серовато-белую бабочку с маленьким алым пятнышком на крыле. А потом столь же осторожно и трепетно упрятал свою драгоценность назад. Насколько счастливым и одухотворенным было в этот момент его лицо, настолько же разочарованно выглядели другие, ожидавшие увидеть необыкновенное чудо.

– Паха-ай! – негромко протянул Афанасий. Полковник молча развел руками.

Не замечая всего этого, Зденек поднял левой рукой кружку:

– За Арктикуса, за всех вас и специально за моего спасителя Степана Петровича!

– Да уж, за Петровича, – подхватил Белявский. – Слава богу, что рядом оказался. Заставили вы нас поволноваться. Ну что уж теперь, выздоравливайте побыстрее и передавайте на родине привет братскому чешскому народу.

– Спасибо, непременно передам! – Зденек еще раз поднял кружку и продолжил: – Я знаю, что у моего соседа по палатке Валерия скоро день рождения. И хочу ему заранее сделать подарок. – Он еще раз запустил здоровую руку в рюкзак и вытащил оттуда «Минольту».