Взглядом скользнув по рукам дочери, он не увидел венчального браслета – естественно, Рэми его принципиально не надевала ни разу со дня свадьбы.

– Ирэмия, я разочарован! – добавил металла и нажима в голос король. – В твоё образование входили лекции по устроению семейной жизни. Ты должна быть прекрасно осведомлена, что первое время в браке супругам требуется научиться взаимодействовать и понимать друг друга, что это процесс не быстрый, что он требует усилий от обеих сторон. И что же, после первых же трудностей ты сбегаешь от мужа и являешься ко мне с требованиями развода? А-Ларрес вообще в курсе, куда ты подалась? – он всерьёз подозревал, что она сбежала, никому и слова не сказал.

Нравоучения отца пришлись Рэми настолько не по душе, что она даже закатила глаза:

– Конечно, он в курсе! – заверила она. – И сопровождение выдал. Со мной его троюродная сестра.

На секунду король замешкался, оставив при себе те совсем не королевские слова, которые у него пронеслись в голове от известия, что его дочь в сопровождении всего лишь ещё одной девицы верхом прискакала из соседней страны.

– Отец, – перешла в наступление Рэми, почуяв слабину, – ответь мне честно, прошу тебя. Почему ты согласился на этот брак? – она пронзила его испытующим взглядом.

Узнав знакомые повадки младшенькой, король одобрительно хмыкнул и переспросил:

– А какие именно из честных причин тебя интересуют?

Рэми прекрасно знала, что решения властителей основываются на большом количестве факторов, поэтому у всякого действия есть целый набор значимых причин его совершения.

– Политические и личные, – мгновенно сориентировалась принцесса.

Король снова хмыкнул.

– Политические я тебе не скажу. А личные… – он окинул её взглядом и отметил очевидное: – Итак, ты врываешься в мой кабинет без предупреждения, в дорожном платье – заметь, в платье для верховой езды, которое свидетельствует о том, что ты несколько дней провела в седле, – растрёпанная, загоревшая, с грязью под ногтями, забывшая про все правила дворцового регламента и… – он насмешливо улыбнулся, – И ты ещё спрашиваешь, почему отправить тебя в Мариан показалось мне хорошей идеей?

По мере того, как он говорил, Рэми краснела и пыталась то оправить платье, то спрятать пальцы с обломанными ногтями и мозолями от поводьев, то, спохватившись, выпрямить спину и должным образом расположить ноги.

Так и не преуспев в миссии приведения себя в достойный вид, она состроила самое надменное выражение лица и высокомерно заявила:

– Теперь скажи ещё, что думал только о моём благе.

– О твоём благе, о благе страны, – терпеливо принялся перечислять он, – о благе Мариана и даже о благе этого самого А-Ларреса. Хотя, – со скепсисом добавил он, – судя по тому, как споро он согласился на развод, мой широкий жест он не оценил.

У Рэми имелось своё мнение по поводу того, что Эртан оценил, а чего он не оценил, но она мудро промолчала.

– Насчёт развода – я подумаю, – резюмировал король и сделал жест, обозначающий разрешение удалиться.

Мысленно фыркнув, Рэми отправилась здороваться и обниматься с домашними, которые были слишком рады её приезду, чтобы припоминать, как некрасиво она с ними простилась.

…а вот наутро началось.