Безупречно холодная Рэми вежливо приподняла бровь и отметила:

– Ты драматизируешь.

– Возможно, – не стал спорить он, складывая руки на груди и прислоняясь к закрытой двери спиной. – Но, знаешь ли, это весьма… бодрит, когда твоя жена способствует побегу государственных преступников.

Всё столь же безупречная, она мило и любезно поинтересовалась:

– И что на этот случай велит твой долг? – и с ясной улыбкой предположила: – О, наверно, меня теперь полагается казнить! – лёгкая усмешка скорее угадывалась, чем читалась в её тоне: – Только вот ведь незадача, этого ты сделать не можешь: ведь тогда мой отец сотрёт твою страну с лица земли.

Да, принцесса, со всей определённостью, не потеряла сноровки, и по-прежнему могла ударить парой слов так, что не очухаешься.

А вот Эртан подзабыл об этом её таланте, поэтому несколько потерял контроль над собой: его лицевой нерв ощутимо дёрнулся, и голос был язвительными, когда он ответил:

– Заходишь с козырей, да, Рэми? Даже странно, как ты не додумалась угрожать мне войной ещё вчера.

– Давала тебе шанс одуматься, – заявила она со столь возвышенно-пафосным лицом, будто, действительно, полностью владела ситуацией, и жизнь и судьба Мариана и его повелителя всегда находилась только и исключительно в её руках.

У Эртана снова дёрнулось всё лицо. Она выглядела совершенно чужой и непробиваемой.

Тогда он припомнил советы Аркаста – которые, конечно, относились совсем не к этой ситуации, и были припомняты им совершенно неудачно и не ко времени, – и решил сменить тактику. В два быстрых шага он подошёл к ней и настойчиво и властно поцеловал.

Расплата пришла моментально, в виде сильной и жгучей пощёчины: удар такого рода у Рэми был поставлен прекрасно, хотя принцессам и не полагалось позволять себе столь плебейское поведение.

Оттолкнув его, она демонстративно вытерла губы, прошла мимо, обернулась, прожгла его острым ненавидящим взглядом и, не сказав ни слова, вышла.

Потирая пострадавшую щёку, он с философским настроем отметил, что напористая модель соблазнения ему по-прежнему не удаётся.

«Вот почему у Каста всегда получается!» – бурчал он внутри себя, поскольку неоднократно был свидетелем таких вот поцелуев во время супружеских ссор брата.

«Ну, по крайней мере, я попробовал!» – оптимистично заключил он, порадовавшись хотя бы тому, что зашёл так далеко. Больше радоваться-то всё равно было нечему.

Что касается Рэми, то её возмущение невозможно описать словами. Повелев  седлать лошадь, она решила незамедлительно уехать – для начала, в столицу, справиться там о мадам Лесте, вдруг и ей грозят невесть какие враги? Свою основную задачу Рэми сейчас видела в том, чтобы безопасно вывезти их троих из Мариана. Что там будет с войной, репутацией и скандалами, её уже не волновало. Она в этой варварской стране жить не намерена!

Рэми была юна и она была идеалисткой; ей в голову не приходила мысль, что по отношению к шпионам её родная Ниия ничем не отличается от Мариана. Дома Рэми никогда не приходилось сталкиваться с подобной стороной жизни, и она пребывала в блаженном неведении относительно будней контрразведки и службы внутренней безопасности её отца.

Её отъезд Эртан заметил в последний момент. Выйдя на улицу, к ней, он мрачно поинтересовался:

– А ты ничего не забыла, драгоценная? Сказать, например, куда и насколько уезжаешь, нет?