40

На улицах Тинека, штат Нью-Джерси, в канун Йом-Киппура людей почти не было. Мы прибыли рано и, собираясь с мыслями, пару раз объехали квартал. За этими пустынностью и тишиной — совершенно нетипичными для буднего дня — скрывалось предвкушение одного из главных праздников еврейского календаря. Мы проехали мимо большой синагоги — здесь их было несколько. К вечеру их заполнят прихожане, воздух пронзит тягучий звук шофара[59]. Будучи районом Нью-Йорк-Сити, Тинек уже давно был известен своим сплоченным еврейским населением. Здесь вырастил своих детей младший брат отца, и среди множества местных раввинов я могла насчитать как минимум двух своих двоюродных братьев. Это прибавляло моменту сюрреализма. Из всех возможных пунктов назначения именно это место, с которым я была связана непрочными узами, оказалось самым подходящим для встречи за обедом с Беном и Пилар.

Мы с Майклом припарковали машину возле «Амароне» — выбранного мной итальянского ресторана. Я немного знаю этот район. На самом деле я его совсем не знала и положилась на рекомендации местных подруг, одна из которых даже сходила в пару заведений на разведку и прислала мне фотографии. Выбор ресторана стоил мне немалого беспокойства. Нужно было место тихое, но не слишком. Не совсем пустое в обеденное время, но и не слишком людное — я не хотела, чтобы нас торопили. Да, и не слишком дорогое, но достаточно приятное, чтобы можно было расслабиться. Потом я позвонила в ресторан, попросила столик в углу — подруга указала, какой именно, — и объяснила, что мы встречаемся по особому поводу. Нет, это не день рождения и не годовщина, ничего подобного. Просто важное событие.

Я находилась в состоянии повышенной готовности. Даже с тщательно разработанным планом происходящее казалось мне безумным и невозможным, будто я вдруг попала в чей-то роман с мелодраматическим сюжетом и изображала персонажа, вместо того чтобы жить своей жизнью. Кроме того, меня волновали чисто практические проблемы: рискую ли я оттолкнуть его от себя, спросив, что он помнит из того времени? Останется ли наш разговор просто вежливой болтовней на отвлеченные темы? Насколько откровенны будем мы друг с другом? И как ко всему этому относится его жена? Я задавалась вопросом: каково это — прожить в браке пятьдесят лет, уйти на заслуженный отдых, имея троих взрослых детей, и вдруг узнать, что у твоего мужа есть еще ребенок? Из сведений в сети я поняла, что Пилар, похоже, прожила традиционную для женщины ее поколения жизнь. Жена врача. Заядлая гольфистка. Вместе с Беном они были преданными прихожанами местной церкви. Моя новость, конечно же, всколыхнула их жизнь, и тем не менее они пришли к решению, что встреча состоится. Переосмысление.

— Пора заходить, — сказал Майкл.

У нас было еще полчаса. Они тоже могли приехать пораньше. Что, если они уже там? Мне хотелось задержаться в моменте «до». У меня не было на это сил. Как я могла быть эмоционально или психологически готова к встрече с биологическим отцом, не зная до этого о его существовании? Примерно как если бы от меня, впервые надевшей коньки, ожидали тройного акселя.

— Я не готова.

Мы сидели в машине, наблюдая за входом в «Амароне». Под бордовым навесом во дворике располагались столы. Было еще довольно тепло — не по сезону. На встречу с биологическим отцом я поверх шелкового топика надела любимую кофту и вельветовые джинсы. «Мы женаты двадцать лет, — сказал Майкл, одеваясь в то утро, — и я иду знакомиться с твоим отцом».

У меня была мысль надеть что-то из папиных вещей, чтобы он был со мной. Но я не хотела, чтобы он оказался за одним столом с Беном. Не хотела, чтобы он был рядом — унылый, разбитый. Встреча с моим другим отцом казалась мне предательством моего папы. И если папа знал и всегда любил меня, что мне хорошо известно, полностью сознавая, что я не была его биологическим ребенком, то этот день был бы для него тяжелым. Если он сознательно хранил эту огромную тайну, каково было бы, откройся она сейчас, когда было уже слишком поздно что-либо обсуждать или менять? Однажды я слышала, как ясновидящая сказала, что мертвые могут наблюдать за живущими с состраданием, но без эмоций. В таком случае ресторан будет полон моих давно покойных родственников: мама, папа, тети, дяди — парящие, невидимые, бесстрастные свидетели будущей встречи.

Я следила за улицей и входом в «Амароне».

— Давай зайдем, — снова предложил Майкл.

— Не могу. — Меня будто пригвоздили к месту. — Как мне с ним поздороваться? Обнять? Пожать руку?