– И что же… Они не любили друг друга? – спросил Николай.

– Как раз совсем наоборот! – ответил ему Константин Семенович. – Совсем наоборот.

Николай вопросительно посмотрел на своего собеседника.

– То есть… Вы хотите сказать, что он все же любил ее тогда?

– Нет. Ничего подобного. Они не любили друг друга, когда вступали в этот вынужденный брак.

– И как же…?

– А так, что со временем она его полюбила… А затем и он ее. Мне даже кажется, что сильнее всего он любил ее уже в последние годы. Когда они с Васей ушли от него. И она любила…

– Даже так…

– Да… Но, поймите, это лишь мой взгляд со стороны. Подтверждений моих слов вы нигде не найдете. Вениамин умер. Саша решила молчать. Вы сами знаете. Она ни с кем не общается…

– Да. Это очень затрудняет работу над фильмом.

Константин Семенович развел руками.

– Ничем не могу помочь.

– Хорошо… – продолжил Николай. – Скажите, а вы тоже знали Александру Генриховну еще до того, как они поженились с Андреем?

Услышав этот вопрос, Константин Семенович вскочил с кресла и принялся расхаживать по гостиной. Он молчал, то и дело оглядываясь на Николая. Подошел к камину. Поднял голову. Посмотрел на картину «Христос и грешница». Потом вернулся, снова сел напротив Краснова.

– Почему вы задали этот вопрос? Вы что-то знаете об этом? – тихо спросил он.

– Нет, – удивился Николай. – Я ничего об этом не знаю. Я просто догадался, опираясь на ваши же слова, что вы знали ее с самого начала, с того самого дня, когда Вениамин и Андрей познакомились с ней на вечере, организованном на филфаке.

Константин Семенович опустил голову и провел по волосам рукой.

– Я знал ее еще раньше, – совсем тихо, почти шепотом, ответил он.

– Раньше?!

– Да.