– Она?!

– Да. Она.

– А почему вы решили, что она имеет к этому какое-то отношение?

– Ну… Я так понимаю, ваш брат это сделал из-за нее?

– Из-за нее?! – Волков широко открыл глаза и выпрямился. – С чего вы это взяли?!

– Все на это указывает.

– Ничего подобного.

– Ну тогда… Почему ваш брат женился на ней, после того, как она подала на развод с Огневым?

– Он женился на ней… Он женился на ней… только потому, что она сама его об этом попросила.

– Сама?!

– Да. У нее не было выхода. Ей нужно было остаться в Ленинграде. Ей нужна была прописка. Она хотела работать здесь. Не хотела возвращаться в Тарту, откуда приехала в Ленинград. У нее там история одна вышла… Нет… Я не могу об этом говорить… К себе-то в квартиру она тогда прописаться не могла. Там жили родственники, с которыми она была не в ладах. Она и за Андрея только из-за прописки вышла. Но, к удивлению для всех, он вроде бы ее полюбил…

– А она его?

Константин Семенович не отвечал.

– Понятно.

– Что вам понятно?! – вспылил Волков.

Николай заметил, что профессор окончательно терял терпение, начинал выходить из-под контроля. Краснов никак не мог понять, от чего он так негодовал. Но в этом его неконтролируемом, взрывоопасном расположении духа было и некоторое преимущество для Николая. В таком состоянии Константин Семенович вполне мог наговорить лишнего, то есть того, что очень бы хотел скрыть от Краснова и что Краснов, со своей стороны, так горячо хотел услышать.

– Константин Семенович… – продолжил Николай. – Так вы говорите, что Александра Генриховна сама попросила Вениамина Семеновича вступить с ней в брак?

– Да. Фиктивно конечно.

– И Волков сразу согласился?

– Нет. Не сразу. Только после того, как сам Андрей попросил его об этом. Он прислал письмо из колонии. Это было единственное письмо, которое он адресовал ему в те далекие годы. Вениамин ему тогда не ответил… Но просьбу выполнил.