– Ты ничего не слышала? – прошептала она в подушку. – Совсем ничего?
Я по-прежнему не отвечала.
– Джейн? – произнесла она снова, на этот раз уже громче.
– Что? – сонным голосом отозвалась я, как будто уже задремывала.
– Ты не слышала? Не слышала, как он упал? И потом тоже ничего? – спросила она. – Ты ведь была там, да? Может, что-нибудь было…
– Ничего, – сказала я, приподнимаясь на локте и вглядываясь в полумрак, окутывающий ее.
– Совсем ничего? – не сдавалась она. – За столько времени? И ни единого звука?
– Да, – подтвердила я. – Я же не знала… Я ничего такого не слышала. Наверное, он…
– Был мертв, – перебила меня она. – Да, наверное, он был уже мертв.
Это была четвертая неправда, которую я сказала Марни.
У меня не было выбора, так ведь? Как я могла ответить на эти вопросы честно? Никак не могла. Я знала это тогда и знаю сейчас. И тем не менее, как это ни забавно, именно мое отрицание своей причастности, моя самопровозглашенная невиновность вновь свела нас вместе.
Правда была бы для нее куда более разрушительной.
Потому что тогда у нее не осталось бы никого.
Глава двадцатая
Жизнь не кончается, когда кто-то умирает. Хотя это было бы прекрасно. Если бы с твоей смертью все воспоминания, связанные с тобой, просто испарялись из памяти их носителей, растворялись в эфире. Если бы ты в тот же самый миг был стерт отовсюду разом.
Я не помнила бы Джонатана. Я не помнила бы, что любила его и была за ним замужем. Я не помнила бы ни его веснушек, ни его крепких бедер, ни вен на тыльной стороне его рук. Да, грустно было бы лишиться этих воспоминаний. Но я не знала бы о том, что лишилась их, и потому не почувствовала бы утраты. И не узнала бы горя.
И Чарльза я тоже бы не помнила. Не помнила бы ничего о том, что ненавидела его и что убила его. Не помнила бы ни его квадратной челюсти, ни тонкой переносицы, ни его манеры в задумчивости пощипывать себя за подбородок. Не помнила бы, как он умолял меня о помощи.
Марни никогда не была бы с ним знакома. Она бы не переезжала в ту квартиру, не любила его, не была за ним замужем. Его бы просто не существовало на свете.
Но мир устроен не так. В нем нет никакой возможности начать жизнь с чистого листа, с нуля, порвать с прошлым. Есть лишь необходимость разгребать последствия каждого решения, которое ты принимаешь. Потому что – и это неимоверно выводит меня из себя – жизнь течет только в одном направлении. Каждое принятое тобой решение будет высечено в камне – навечно, непоправимо. Все они абсолютно необратимы. Даже если ты найдешь способ откатить назад какое-то конкретное решение, распустить этот шов, оно все равно останется принятым.
Ты выбрала свою первую работу. Все, другой первой работы у тебя никогда не будет. Ты нашла квартиру в определенном районе, и он стал для тебя местом жительства, что бы ни случилось после, куда бы ты ни перебралась потом. И конца-края этому нет. Решения всегда обязывают. Ты встречаешь парня. Может быть, выходишь за него замуж и он становится отцом твоих детей. И он всю жизнь будет оставаться отцом твоих детей, вне зависимости от того, какие решения ты примешь в будущем; что бы ты ни делала дальше, этот выбор войдет в историю твоей жизни навсегда.