– Тебя зовут Винсент, – приблизилась вплотную к виконту Исабель, не отводя взгляда от его лица. – Тебя зовут Винсент и я тебе верю.

– И все? – виконт медленно очертил пальцем контур лица Исабель.

– Этого достаточно, – твердо ответила та и, качнувшись вперед и закрыв глаза прижалась губами к губам Винсента. Несколько ужасных секунд виконт не двигался и не отвечал. А затем продолжил поцелуй. Сперва нежно, потом настойчиво, так, что у девушки подкосились ноги, а внутри словно расцвели розы. Ничего подобного не рассказывали ни хихикающие подружки в деревне, ни баллады, прячущиеся под изящными обложками, за которые продавец в городе запросил аж осьмушку серебра. Спасибо Мелеху, побаловал дочь.

Обхватив руками лицо Исабель, Винсент целовал ее так, как никогда и никого в своей жизни. Сердце его билось о грудную клетку, в голове помутнело и именно поэтому он заставил себя прервать поцелуй. Притянул к себе Исабель и обнял крепко-крепко, как только мог. Исабель в ответ оплела его руками, что дикий виноград стену, и он слышал такой же быстрый стук ее сердца.

Ничего он не может ей предложить. Ничего у него нет. Он не сможет провести с ней обряд, не сможет растить детей – а могут ли у проклятого вообще быть дети? Исабель никогда не проедет с ним верхом по лесу, никогда он не купит ей книгу в городе, никогда они не отправятся в путешествие. Что он даст ей? Жизнь в Лозе, откуда она не сможет сделать ни шагу? Сплетни и плевки в спину, едва она будет появляться дома? Напортачил. Даже здесь умудрился напортачить.

– Винсент… – словно прочитав его мысли, Исабель потянулась к виконту, но тот отстранил ее.

– Нет, Исабель. Уходи, – сказал он, ненавидя себя. Ненавидя за то, что произносит эти слова, за то, что не хочет произносить. Что хочет притянуть к себе Исабель и пообещать ей счастье.

В лицо Исабель было страшно смотреть.

– Ты не веришь мне? – побелевшими губами спросила она. – Или я недостаточно хороша для виконта? Деревенская, простая…

– Хватит! – не сдержавшись, крикнул Винсент. – Сколько дней продлится твое увлечение, Исабель? Как быстро ты устанешь от меня, от Лозы, от презрения, с каким на тебя будут смотреть в Малой Долине? Ты поселишься здесь с отцом? Будете здесь расписывать свои кувшины? Ты будешь копаться в саду и делать вид, что счастлива?

– Я была бы счастлива! – крикнула в ответ Исабель. – Или для Лозы кувшины это слишком просто? Много грязи и возни? Так и скажи сразу! Глупая Исабель, твои глупые мечты для меня ничто!

– Глупая Исабель! – взревел Винсент, сжимая кулаки. – Я не хочу видеть, как ты будешь чахнуть здесь, в Лозе, как я стану для тебя проклятием, обузой. Ты будешь стареть здесь, лишенная нормальной жизни, лишенная права выбирать, как я!

– Может, тебе просто противно, что я буду стареть, а ты будешь оставаться все таким же молодым?! – девушка злым, резким жестом вытерла слезы.

– Убирайся! Вон! Не приходи сюда больше! – Винсент ткнул пальцем в дверь. Исабель посмотрела на него, потом прикусила губу и выбежала прочь.

– Я был бы счастлив состариться рядом с тобой, – глухо сказал Винсент ей в спину.

Солнце скрылось за набежавшими тучами и свет в комнате потускнел, став серым. Как во сне выйдя из комнаты, виконт медленно прошел по коридору, через кухню, открыл дверь, спустился по ступеням, провел руками по шершавому стволу дерева, растущего напротив крыльца, и так же неспеша пошел по дорожке. Исабель уже не было видно, а у ворот, одна из створок которых была распахнута, стоял человек. Человек в сутане освященника.

Предчувствие кольнуло Винсента. Он подошел ближе и встал на расстоянии вытянутой руки, рассматривая освященника. Не стар, не урод, не горбат. А жаль. Хотя, уже не важно.

– Освященник Жель, я полагаю, – сказал Винсент спокойно. Все вдруг перестало иметь значение. Все, кроме того, что должно было случиться. Хотел он того или уже нет.

– Виконт.

Жель окинул гневным взглядом Винсента.