Можно заметить, что для речи с преобладанием ненормативной лексики как раз и характерны примитивизм грамматических конструкций и широкое употребление прилагательных и существительных, одно из которых (по замечанию Ф.М. Достоевского) вполне способно заменить собой все остальные слова русского языка. Это свидетельствует, что у постоянно и привычно матерящегося человека левое полушарие для производства речи задействуется в меньшей степени, нежели правое. Для военнослужащих привычка больше «полагаться» на правое полушарие небезобидна.
Во-первых, левое полушарие, отвечающее за абстрактно-логическое мышление, больше устремлено в будущее, по выражению известного лингвиста P.O. Якобсона; оно отвечает за анализ ситуации и планирование деятельности, в отличие от правого, «всегда оперирующим только в реальном времени»[154]. Надо ли говорить, что анализ и планирование лежат в основе принятия взвешенного, обоснованного командирского решения, дефицит требований к которому так явственно обозначен современными боевыми уставами. Создается впечатление, что сильная воля и организаторские способности командира предполагают принятие скорее быстрых и волевых, нежели правильных решений. А ведь недостаток командирского ума искупается только солдатским трудом и солдатской кровью.
Во-вторых, левое полушарие отвечает за речевую деятельность, за понимание и продуцирование связной речи. Неумение командовать есть прямое следствие недостаточного развития левого полушария, обеспечивающего речь глаголами. Требование А.В. Суворова отучать новобранцев от «подлого вида и речей крестьянских» подкреплялось в его «Словесном поучении». В той части «Поучения», что содержит обязанности солдата в бою, существительных — 50,7 %, глаголов — 32,9 %. По количеству существительных суворовские тексты стоят в одном ряду с современными служебными документами, но по глаголам втрое превосходят их. Частое употребление глаголов подчеркивало предельно активную роль солдата в бою и косвенно способствовало развитию «левополушарности» чудо-богатырей — характерной суворовской сметки, находчивости, способности верно оценивать обстановку.
В-третьих, «если правое полушарие мозга связывает человека с внешним миром, то левое облегчает ему быстрое вхождение в то общество, в котором он живет. Более того, левое полушарие можно в известной мере считать представителем этого общества в нейропсихологической структуре личности»[155]. Успешность социализации человека во многом определяется его левым полушарием, в нем «зашиты» культурно-исторические программы поведения, которыми общество снабжает личность в процессе ее формирования. Не случайно «социально значимое» левое полушарие меньше подвержено морфологическим изменениям, в то время как правое отличается большей вариативностью индивидуальных различий. Левое полушарие обеспечивает способность к внутренней речи, в которой осуществляется осмысление событий окружающей действительности и рефлексия пережитых и переживаемых психических состояний. Эгоцентрики, эгоисты — жертвы «правополушарного» сознания, неспособного воспринять «двоичную логику» интересов; им крайне трудно примирить существование отличной от единственной доступной им собственной точки зрения.
И наконец, в-четвертых, ученые установили, что «виды поведения, означающие катастрофическую реакцию или указывающие на беспокойно-депрессивную ориентацию настроения, особенно часто встречаются у больных с поражением левого полушария»[156]. Это свидетельствует, что недостаточное развитие «левополушарности» у военных чревато с одной стороны, большей склонностью к проявлению панических реакций, а с другой, — затрудненностью рационализации тяжелых боевых впечатлений и, следовательно, повышенным риском возникновения боевой психической травмы и ПТСР.
Отметим, что подчиненные нашего офицера, служившего в Сирии, отказавшись от матерщины, «загружающей» правое полушарие мозга, фактически стали больше использовать ресурсный потенциал своих левых полушарий, что способствовало более взвешенной оценке ими боевой обстановки, принятию более обоснованного решения и более четкому планированию собственных действий в бою. Вдобавок, отказ от грубости, мата способствовал «смягчению нравов», что обеспечило более здоровую обстановку в воинском социуме, привело к тому, что атмосфера в подразделениях даже в условиях напряженных боевых действий была
В современной разработке «Основы победы в бою», выпущенной Генеральным штабом по опыту войны в Сирии, отмечается, что целые районы осажденной Пальмиры освобождались в результате прямых переговоров армейских командиров с главарями террористов. Такие переговоры мало отличаются от поединка, в которых сходились на поле боя герои древности. Чтобы победить в нем, военнослужащий должен в совершенстве владеть речью, нормами военного и национального речевого этикета, уметь оперировать оттенками смысла и тона, чтобы придать силу, остроту и выразительность высказыванию.
Глава 3
Сквернословие в армии: быть или не быть?
«Еще в глубокую старину народ убедился в том, — писал один из первых исследователей русского фольклора С.В. Максимов, — что брань на вороту не виснет, и это укрепил в своем убеждении так твердо, что уже и не сбивается»[157]. То, что наш народ, несмотря на все усилия отдельных радетелей за чистоту речи, продолжает материться, есть, на наш взгляд, свидетельство тяжелых материальных условий его жизни, соединенных с дефицитом интереса к интеллектуальному развитию и нравственной деградацией, как следствиями непреодоленного наследия эпохи социальных экспериментов.
Другое дело — армия, которая, по словам И.А. Шмелева, «есть сосредоточенная волевая сила моего государства, оплот моей родины, воплощенная храбрость моего народа, организация чести, самоотверженности и служения»[158]. Можно ли терпеть, чтобы сквернословие безнаказанно распространялось по казармам и кубрикам?
К сожалению, в последнее время обозначилась тенденция легкомысленного отношения к этому явлению не только среди военных, как правило, не могущих похвалиться глубокой гуманитарной образованностью ввиду традиционного для военных вузов отношения к дисциплинам социально-гуманитарного цикла как к полуобязательным по сравнению с техническими и специальными, а, самое главное, по сравнению со служебной деятельностью. Печально, что даже в научной среде или околонаучной и псевдонаучной тусовке высказываются парадоксальные идеи о допустимости и даже пользе мата в армии и, если смотреть шире, в прочих видах деятельности, сопряженных с экстремальными условиями.
Так, известный ученый, исследователь стресса доктор психологических наук Л.А. Китаев-Смык утверждает: «На всякой войне повышается сексуальная окраска поведения бойцов в виде чрезмерностей ненормативной (матерной) лексики, скабрезного ерничества, похабных частушек и анекдотов. Научные исследования обнаружили, что они способствуют психологической адаптации (приспособлению) к тяжелой боевой обстановке потому, что мужские сексуальные гормоны уменьшают действие гормонов стресса»[159]. На самом деле, если что и было установлено
Однако и здесь не все так просто. В цитированной автором работе связь между половыми гормонами и кортикоидами признается весьма осторожно, на основании данных других исследователей: «Результаты, полученные при изучении взаимоотношений между этими железами внутренней секреции и их взаиморегуляции, хотя и указывают на связь между половыми железами и функцией коры надпочечников, но ее значение для физиологии и патологии в настоящее время не может считаться установленной»[161]. Проблема заключается в том, что большинство исследований отмеченной выше взаимосвязи было посвящено влиянию женских гормонов (эстрогенов) на секреторную функцию коры надпочечников, где вырабатываются кортикоиды.
Антагонизм кортикоидов и половых гормонов был весьма осторожно констатирован именно применительно к эстрогену. Было экспериментально установлено, что эстрогены понижают уровень агрессивности, в том числе и у людей. Собственными исследованиями авторы установили, что самки низших животных с удаленными половыми железами проявляют повышенную агрессивность. В отношении обратного влияния К. Лишшак и Э. Эндреци были не столь категоричны: «Действие гормонов коры надпочечников на половое влечение еще не совсем выяснено, и наши данные во многих отношениях неполны»[162]. Обращаясь к теме связи нейроэндокринной деятельности и эмоциональных состояния людей, ученые и вовсе признавали, что «страх, радость, гнев, по сути дела, являются проявлениями мотивированного состояния поведения в объективной и субъективной плоскостях»[163], так что успешность психологической адаптации к экстремальным условиям не может считаться исключительно условнорефлекторной или обусловленной деятельностью желез внутренней секреции организма.
Какие научные исследования позволяют достоверно связать матерщину с
Зато в книге самого Леонида Александровича «Стресс войны» встречаем такие описания военнослужащих, испытавших во время боевых действий в Чечне воздействие боевого стресса 3-го ранга (в терминологии автора), т. е. стресса в самой тяжелой форме, запускающего фактически механизмы самоуничтожения индивидов: 1.
В другой книге приводится следующий эпизод: «Автор был свидетелем того, как в 2000 году рота российской армии была выведена из многосуточного боя в Аргунском ущелье (в Чечне) с большими потерями. Мальчишки — солдаты-срочники в полном унынии, грязные, голодные — падали от изнеможения. Офицеры войсковой службы воспитательной работы (бывшие «политруки») подогнали к солдатам грузовую машину с откинутыми бортами. С нее, как со сцены, бригада «песенников-контрактников» 15 минут пела ядреные матерные частушки. За это время солдаты преобразились. Они смеялись, хохотали, их лицам вернулась индивидуальность, прямо на глазах восстанавливалась боеспособность. Ни сон, ни еда, ни отдых не дали бы столь интенсивного рекреативного эффекта (Китаев-Смык Л.А., 2001)»[166]. Здесь дана ссылка на уже упоминавшуюся книгу «Стресс войны», внимательное изучение которой показывает, что ничего подобного приведенному здесь отрывку в ее тексте нет. Настораживает и сам факт наличия сомнительной бригады
В свое время Л.Д. Троцкий, стоявший у истоков культурно-досуговой работы в войсках, неоднократно указывал, что успехи Красной армии, которые в массовом сознании устойчиво ассоциировались с масштабной революционной агитацией, на самом деле были обусловлены правильной
Далее, при описании собственных экспериментов по воздействию укачивания (кинетоза) на экипажи космических кораблей автор указывает, что исследователями было апробировано создание «матерной атмосферы (лихого использования нецензурных скабрезностей)» в некоторых экипажах, причем «была отмечена тенденция снижения многих негативных симптомов стресса-кинетоза у “матерных экипажей” по сравнению с “благопристойными” (Китаев-Смык Л.А., 1983)»[167][168]. Однако в солидной авторской монографии «Психология стресса», на которую в цитированном отрывке ссылается Л. А. Китаев-Смык, ничего подобного нет. Встречается только упоминание, что «дополнительные сенсорные нагрузки в виде быстрого увеличения освещенности визуального поля практически у всех испытуемых вызывали резкое ухудшение самочувствия, в какой-то степени непроизвольные эмоциональные реакции, как правило, в виде произнесения междометий, ругательств, выражающих протест»[169].