— Что смотришь? Думал мичман Демидов только из пушек палить горазд? Нет, брат, вбил дядя науку, низкий за то ему поклон. Рана как, не беспокоит?

— Затянул бинтом, кровь унялась. Коли выберемся целыми, заживёт как на собаке.

По укрытию моряков началась беспорядочная пальба.

— С четырёх сторон стреляют. Обложили, сволочи. Ну да ладно. В штыковую вряд ли попрут. А попрут — встретим. Не рота же их, в самом деле. Да и конные патрули появиться могут в любую минуту.

— Ваше благородие, а что если баул наверх выставить.

— Для чего?

— Если бандюки спутали нас с инженером, так решат, что отдаём им деньги, заберут баул.

— А там денег нет, ещё сильнее обозлятся.

— Так поймут, что ошиблись, отстанут.

— Думаешь?

— Тут думай не думай. Всё одно поми… Ух, ловко вы его Александр Дмитрич.

— То-то же! А ты помирать собрался, гордый сын бурятского народа. Слышишь, как орёт гадина? Раненый для нас куда лучше чем убитый. Сейчас кинутся его выручать, или бросят и наутёк.

— Наутёк наврядли. Небольшие шайки из родственников и друзей-приятелей состоят. Как брата бросишь?

— Тоже верно. Тогда кранты, Никита Константинович, если не подоспеют патрули, — кранты. И в плен не сдашься, одного бандюка убили, второй тяжело ранен. Замучают в отместку, сволочи.

— Мстят. Их раньше земля была, а американцы забрали Техас. Россия союзник Конфедерации.

Мичман выстрелил. Раз, другой.

— Смотри, попал со второго раза. Этому по ногам целил, орать будет долго, мразь! Ничего, Диденко, за тебя дикари кровью умоются!

— Берегитесь, ваше благородите, не высовывайтесь.

— Сколько патронов револьверных? Полста, это здорово. Пали в минуту по паре раз в разные стороны. Руку высунул и бахай. Чтоб остереглись твари ближе подползать.

— А как кончатся патроны, Александр Дмитриевич.