— Не успеют закончиться. Винтовочных есть два с половиной десятка, а револьверных оставь по шесть зарядов на последнюю стычку и достаточно.
К орущему мексиканцу пытался подползти «коллега», которого Демидов достал третьим выстрелом, сам при этом словив пулю под правую лопатку.
— Никита, стреляй по три-четыре раза в минуту, в белый свет пали чтоб только сволочи не поняли, что меня срезали.
— Как же так, Александр Дмитрич, — засуетился унтер-офицер, достав из кармашка куртки перевязочный пакет. Чем-чем, а средствами оказания первой помощи «калифорнийцев» снабжали по первому разряду.
Наскоро перевязав мичмана, не переставая периодически разряжать поочерёдно револьверы в воздух, Никита понял, что ответных выстрелов он как минут пять уже не слышит. Причём бандит с раздробленными ногами продолжает орать от невыносимой боли. Помимо криков неудачливого налётчика ухо моряка улавливало знакомый, но никак не распознаваемый звук…
— Ваше благородие, Александр Дмитриевич, держитесь, не помирайте, поезд идёт от Галвестона, нам на выручку.
— Не нам, — прохрипел простреленным лёгким мичман, — пропустили путейцы курьерский и пошли составы на Калифорнию. Выскакивай из канавы осторожно, могут одного-двух мексикашек в засаде оставить.
Никита без винтовки, с револьвером в руке вылетел, прихрамывая, из укрытия, вернулся через минуту.
— Сбежали гады.
— Ты стрелял?
— Ага, упокоил раненого, больно криклив.
— Зря, допросил бы его комендант.
— Молчи, Александр Дмитрич, с такой раной говорить нельзя. Вон, поезд показался, держись, вашбродь. Притормаживают, видать бревно на путях заметили, теперь точно мимо не проскочат…
Глава 14
— Ваше величество, — адъютант заглянул в кабинет, — показался экипаж графа Путилова, вы просили как только…
— Как только, так сразу, Дмитрий Дмитриевич. Не переживайте, одеваюсь, встречу уважаемого Николая Ивановича как подобает главе державы, не в наряде Адама.
Сижу перед зеркалом в чём мать родила, рассматриваю себя со всех сторон. Не далее как вчера сверзился со старой груши, снимая воздушного змея, запущенного детьми. Ветка не выдержала 95 килограммовой тяжести хозяина земли русской. Благо невысоко — метра четыре, да и прочие ветки смягчили падение. Но исцарапался знатно. Боже, какая паника началась, когда владыка «всея Великая, Малыя и Белыя» в окровавленной рубахе и располосованных штанах прошёл в егерский домик и потребовал тёплой воды омыть раны. Охранники едва сами себя не порешили от огорчения и ужаса — интересно, что с ними сделает батальонный командир полковник Тепляшин (телохранители состояли на службе в Третьем батальоне Калифорнийского полка). Проклятые колючки, хорошо лицо сильно не пострадало, через неделю приезжает «брат» Наполеон Третий, а у царя вся рожа исцарапана. Ущерб престижу державы!
Спешно вызванных лейб-медиков невежливо, матом послал куда подальше. Им и так работы почти нет, разве что у императрицы хвори разные находят, а Константин Николаевич прям огурец-молодец, даже не кашлял не болел в этой жизни в этом теле, до тридцати шести годочков дожив. Кстати, дети тоже отличаются завидным здоровьем, видать эффект «двойной матрицы» и невероятнейшей силы иммунитета передаётся по наследству. Хм, раны, а это были действительно очень и очень сильные «царапушки», затянулись практически бесследно, ещё через полсуток-сутки и вообще следа не останется. В связи с чем начали посещать разные мысли касательно моего будущего здесь. По правде говоря, поначалу не верил в «двойное здоровье». Ну, память, да, действительно, выдающаяся, считай, абсолютная. Все книги прочитанные, все чертежи хоть раз мельком виденные, вспоминались при должном усилии, а чертежи кораблей Первой и Второй Тихоокеанских эскадр и Соединённого флота адмирала Того мог воспроизвести до последнего штриха. Но то пока без надобности, года так с 1885 начну прогрессорство в этом направлении. А вот о подводных лодках первой и второй мировой войны вывалил немало ценных сведений Особому Морскому Техническому Бюро. Инженеров охватил священный трепет от гениальности императора, попытки перевести стрелки на успехи разведки, пардон за тавтологию, успеха не имели. Несмотря на драконовские меры секретности, байки о царе-батюшке, неделями глаз не смыкающем и неустанно придумывающем за столом чертёжным всё новые и новые виды вооружений для русской армии и флота, ходили среди инженеров и техников самые разнообразные.
А когда государь уставал, глаза болеть начинали, брал, значится, надёжа Константин Николаевич гитару и пел песни задушевные, которые услышишь и с радостью в бой смертный пойдёшь за Русь Святую, за царя, за веру. Адъютанты навзрыд плакали, записывая из-за двери закрытой сочинения императора, и потом в народ передавали песенные шедевры.
Да, такие вот легенды ходят в российском обществе. Иногда и сам способствую, а как же. Как устоять, когда при инспекции учебного крейсера Балтийского флота «Смена» обнаружилась у гардемаринов гитара. Это в первой жизни я ни петь, ни рисовать. А ЗДЕСЬ, — мастак изрядный по струнам и клавишам «ударять». Образование детям незабвенный Николай Павлович давал серьёзное, в том числе и музыкальное, а слух у романовской фамилии таки наличествует.