— У нас… извини, Леонид, — Прядко улыбнулся. — У них в абвере так высоко не работают.

— Сам Сталин! — с гордостью объявил Иванов.

— Ничего себе уровень!

— А ты как хотел. Это еще не все, Абакумов — руководитель Смерша, сейчас является заместителем Сталина!

— Вот это да!

— А ты как хотел.

— Леонид, и все-таки почему Смерш, а не особые отделы? Ты, Ивонин, Селивановский — вы как были, так остались военными контрразведчиками. Тогда что изменилось?

На лицо Иванов набежала тень, и он глухо оборонил:

— А ты вспомни, что произошло в мае сорок второго под Харьковом.

— Да, лучше не вспоминать! Столько тогда людей полегло, и каких, — с ожесточением произнес Прядко.

— А они могли бы жить, и мы бы к Сталинграду не откатились.

— Так в чем причина? В чем?

— В том, что командование Юго-Западного фронта не прислушалось к нашей информации.

— Какой?

— О том, что наши войска не располагали достаточными ресурсами для наступления на Харьков! Что немцы готовят контрудар!

— А кому это докладывали? — допытывался Прядко.

— Да чтоб им ни дна ни покрышки! — в сердцах бросил Иванов.

— Так кому докладывали, Леонид?

— Тимошенко и Хрущеву. Николай Николаевич дважды их информировал.

— А почему он не доложил в Москву, в Генштаб?