— Да погоди ты, Петро, хоронить Рязанцева заживо. Может, он в плен попал, — предположил Ивонин.

Иванов нахмурился и отрезал:

— Толя, военные контрразведчики в плен не сдаются. Среди нас не было шкур и не будет!

— Леонид Георгиевич, да разве кто с этим спорит. Все, пора приступать к ужину! — поспешил сменить тему Ивонин, пододвинул к Прядко шматок сала и, подмигнув Иванову, заявил: — А теперь, Петро, мы тебя проверим, украинец ты или нет!

Прядко остался невозмутим, придирчивым взглядом прошелся по Ивонину, салу и отодвинул кусок в сторону.

— Ты что, Петро?! Я за ним полсела обегал! — возмутился Ивонин.

Прядко, хмыкнув, заметил:

— Толя, ты, похоже, не по той половине бегал.

— Не понял? В каком смысле не по той?!

— Эту свинью, точнее, сало тебе подсунули немцы.

— Что?!.. Ты что такое сказал?! Что?!.. — вспыхнул Ивонин.

Прядко по-прежнему оставался невозмутим и с улыбкой пояснил:

— Толя, ни кипишись! Настоящее украинское сало должно быть не меньше 10 сантиметров толщиной и иметь три прожилки из мяса.

— Ха-ха, — дружный смех зазвучал в хате, и когда стих, Иванов напомнил: — Петр Иванович, нас ждет Никифоров, поэтому ужинаем в темпе вальса и вперед!

— Да, да, конечно, — согласился Прядко, перевел взгляд на Ивонина; тот грустно смотрел на фляжку с водкой и, чтобы окончательно его не расстраивать, взял кусочек сала, съел и, причмокнув губами, объявил:

— А сало отменное. Поэтому, Толя, вторую половину села тебе обходить не придется.

Посмеявшись, они приступили к ужину. После его завершения Прядко, тепло простившись с Ивониным, вместе с Ивановым занял место в машине, и они покинули Бряусовку. В пяти километрах от нее их остановил патруль полевой комендатуры. Красноармейцы вскинули автоматы и взяли машину на прицел. Иванов достал из кобуры пистолет и настороженно смотрел на приближающегося старшину. Тот подозрительным взглядом прошелся по пассажирам, задержался на Прядко; у того отсутствовали знаки различия на форме, в его глазах промелькнула тень, и он распорядился:

— Товарищ капитан, попрошу вас и вашего пассажира выйти из машины!

— В чем дело, старшина? Доложите! — потребовал Иванов.

Помявшись, тот ответил: