– Что вы будете делать? – спросила Роуз. Ее все еще немножко пошатывало.

– Завтра пойду туда снова. – Мистер Фаунтин скривился, его усы задрожали. – В качестве представителя британской короны. И спрошу его светлость, почему он позволяет Госсамеру разгуливать на свободе и похищать людей.

– Не думаю, что его светлость в состоянии делать что бы то ни было, кроме как улыбаться и грызть засахаренный миндаль. – Гус прошелся по спинке изящного узкого дивана, и мистер Фаунтин сел, будто его ноги подкосились.

– Все так плохо? – Мистер Фаунтин закрыл лицо руками. – И почему ты не сказал мне раньше?

Гус прижал уши к голове.

– Я размышлял. А заклинание очень мощное. Чрезвычайно хорошо скрыто. Я не сразу додумался.

– Тебе так польстило его внимание, что ты соображать не мог. – Фредди ухмыльнулся, и Гус сердито дернул хвостом. А затем вздохнул:

– Так и есть. Надо было заметить сразу.

– Это его брат? Джироламо? У меня от него мороз по коже, но не знаю, означает ли это… – Роуз поежилась.

Мистер Фаунтин устало ей улыбнулся.

– Не знаю, Роуз. А тебе следует пойти прилечь. Пусть ужин тебе принесут в постель, дитя. А ты, Белла, побудь с ней.

Гус потерся подбородком о плечо хозяина, а затем мотнул головой в сторону двери. Очевидно, им велели уходить, поэтому Фредди помог Роуз встать и дал знак Биллу и Белле следовать за ним.

Когда на следующее утро мистер Фаунтин явился к завтраку – подали копченую селедку, оладьи и чай, над которым лорд Линтон вздыхал с отвращением, – его лицо светилось уверенностью, и Роуз беспокойно наблюдала за ним. Он знает, что происходит во дворце, или только храбрится? Фредди клялся ей, что их хозяина частично делает таким выдающимся волшебником умение внушать людям мысли.

– Гус прав. Очевидно, на дожа наложены чары. Нужно пойти и выяснить, кто их наложил и когда. Вас я с собой не возьму. – Мистер Фаунтин аккуратно откусил кусочек тоста. – И тебя тоже, Гус. Будешь привлекать внимание. Оставайтесь дома, – велел он. – Особенно ты, Роуз. После того, что случилось вчера, рисковать нельзя. Боюсь, люди Госсамера наблюдают за посольством.

Гус вальяжно разлегся на плечах Роуз, как пушистый белый шарф, и куснул ее ухо:

– Я ее никуда не пущу.

Но к вечеру даже Гус раздраженно метался по дому. Весь день они просидели в четырех стенах, споря друг с другом. Роуз дошла до того, что швырнула дорожную шахматную доску Фредди в голову, когда он снисходительно попытался объяснить ей правила игры «еще разочек».

– Очевидно, ты совсем забыла, что находишься в услужении, – ядовито сказал он, и Роуз вздрогнула. Он был прав. Хорошей служанке такое бы и в голову не пришло.

– Замолчи, Фредди. Она не служанка. – Белла обняла Роуз за плечи. – Тебе самому удобно, что она учится вместе с тобой, потому что она берет на себя часть работы. А потом ты заявляешь ей такое в лицо. Это жестоко!

– Зато когда тебе надо завить волосы, она сразу служанка!